– Да что за... день такой, - сумел сдержать ругательства Крыс и поискал рукой свое кресло, которое по идее должно было находиться сзади. Но рука повисла в пустоте. Обернувшись, хакер увидел за своим столом сиротливую табуреточку. Недоуменно посмотрел на ребят.

– Ну оно случайно на границу попало, потому мы потом и переставили мебель и компьютеры, чтобы места больше было, - попытался объяснить Димка, нервно бросая взгляд в угол. Крыс проследил за его взглядом и чертыхнулся под нос. Там были свалены остатки мебели, слегка обгоревшей.

– Ты сказал пару столов.

– Стол или стул. Какая разница, сенсей, мы же...

Крыс оборвал его пламенную речь одним жестом, внимательно осмотрел кружку и табуретку.

– Ну а кружку -то за что?

– Так мы проверяли, вдруг границы можно загнать в изолятор.

– И как?

– Не спасло. Словно лазером режет.

– А почему моя?

– Так у вас самая большая, - резонно заметила Таня.

Крыс сел на табуреточку и пригорюнился. Ненадолго, потому что его привлекло странное пятнышко на границы подпалин на линолеуме. Он даже на колени опустился, чтобы...

– Это остатки обуви?!!

– Ну, - замялись все и дружно сделали шаг назад.

– Чья?!!
– рявкнул Крыс.

Дверь в лабораторию резко захлопнулась, и из-за нее донесся испуганный голос декана факультета:

– Я попозже зайду. Или, Сергей Павлович, загляните ко мне. Потом, когда воспитывать закончите.

Крыс вдохнул и выдохнул и чуть тише спросил:

– Кто попал на границу?
– для достоверности он попробовал постучать ногой возле останков обуви, но на него налетел Петя.

– Нельзя, я еще исследования не закончил.

Крыс ошеломленно попятился и опустился на табуретку:

– Петь, изыди. Так чей ботинок сгорел?

– Моя туфля, - призналась Таня, - только меня в ней не было.

– Это как?
– поперхнулся Крыс сигаретой, которую пытался раскурить, чтобы успокоиться.

– Ну нам кожа нужна была, для эксперимента....

– Так, все, Кулибины и Левши. Я к декану, потом на семинар. Когда я вернусь, новая кружка должна радовать мой глаз, и трон должен быть повнушительней. И никаких экспериментов!!!! А вам, дамы, советую перейти на более серьезную обувь, а не щеголять в итальянских туфлях на работе. Армейские гов... берцы обязательны к ношению. Мне несчастных случаев не надо на производстве. Понятно?

– Да, - раздался хор голосов.

– Исполнять. Тань, ну налей уже куда-нибудь кофе.

Исполнительная девушка протянула ему поллитровую банку с напитком.

– Она чистая, я ее вымыла с мылом два раза.

– А чашек нет?
– икнул Крыс.

– Ну мы на вашем бокале не остановились, - скромно потупила глазки девушка.

Крыс открыл рот, чтобы ответить, но махнул рукой, забрал банку и вышел в коридор.

:::::::::::::::::::::::::::::

Преподаватель размашистым шагом вышагивал по коридору в сторону деканата, непринужденно держа в руке банку с дымящимся напитком. Изредка он отхлебывал из нее, манерно оттопырив мизинчик. Встречные студенты и коллеги, недоуменно косились на экстравагантную чашку, но благоразумно молчали, глядя на серьезное выражение лица хакера. Но насупленность была только маской, в душе Крыс потешался, попискивая от восторга над выходками пятерки аспирантов и племянников.

Просунув голову в кабинет, заискивающе спросил:

– Вадим Вадимович, вызывали?

– Хватит паясничать, Палыч, заходи, - вздохнул декан, откладывая в сторону бумаги, - разговор есть.

– Уже страшно, - хмыкнул Крыс, устраиваясь возле стола.

Банку он осторожно поставил рядом с собой, предусмотрительно отодвинув документы подальше. Декан покосился на странный сосуд:

– Это новое веяние? Уже обычных чашек не хватает?

– Ты думаешь, маленькая?
– озадачился Крыс, - Вадим, забей, у меня аспиранты всю посуду в лаборатории побили. Ну не из кофейника же пить.

– Вот о твоих аспирантах я и хотел бы поговорить. А также двух студентах, огнетушителях и запахах гари. Валерьянке и Зинаиде Ильинишне. И горах.

– А незабвенная Зиночка при чем? Про горы скромно промолчу, - удивился Крыс, мысленно давая себе подзатыльник, потому что уточнить, что наплели близнецы о его отсутствии, забыл.

– Зинаида Ильинична утверждает, что твои приду... твои аспиранты занимались вызыванием Ктулху, шаманили, жгли костер посреди лабораторной, потрясая бубнами.

– Какой кошмар, - ужаснулся Крыс, изо всех сил сдерживая ржач, - надеюсь, они были одеты.

– Только это их и спасло от вызова бригады из Кащенко. Но у меня другой вопрос - а ты где был?

– Вадим, ты не отвлекайся, - строго зыркнул на начальство хакер и вновь отхлебнул кофе, - у них получилось?

– Что?

– Ктулху вызвать.

– Слышь, Палыч, ну хоть ты мне мозги не конопать!!!
– взорвался Вадим Вадимович и откинулся на спинку кресла, усмехнувшись, - самое смешное, получилось. Зину вырубило на появлении тумана под монотонный бубнеж одного из близнецов. Кстати наша с тобой коллега утверждает, что из тумана, который ограничили вместо пентаграммы нарисованным мелом квадратом, в углах которого стояли остатки материнских плат, доносились странные речитативы на латыни. Но и это еще не все. В углу Воропаев вырезал на женской туфле руны, и обрезки бросал Ктулху, словно подкармливал. Чувств наша коллега лишилась, когда увидела твое любимое покореженное кресло, вернее его останки, из под которого вытекало нечто красное. Рядом валялись пакеты из-под сока. Палыч, хватит ржать! Когда я пришел в лабораторию, там все было чисто. А вот когда Зинаида Ильинична влетела ко мне посреди лекции первокурсников с воплем: 'Ктулху пришел!', мне как-то не до смеха было. Особенно когда в дверях возникла давка, поскольку всем приспичило посмотреть, как великое божество сожрало злобного Пентиума, то есть тебя. А часть студентов даже решили выпить на радостях. Вторая, прикидывала, сколько скидываться на венок. И все, заметь, все они спорили, сколько у Ктулху рук.