– Дорогая, она выполнила прямое указание учителя, так что ее вины нет, - Джокер опустил дочь на пол и подошел к жене, - с детьми всегда так, стоит следить, что и когда говоришь. Андрей, ты все взял?

– Все в порядке, тетя Иса уже подготовила комнату. Предлагаю сначала Лильке сделать, а потом уже маме.

Джокер кивнул, сжимая ладошку дочери.

Лиля спокойно перенесла и общий наркоз, и саму операцию. Иска не хотела засыпать, настаивая на местной анестезии, однако Джокер был непреклонен. Он сам ассистировал племяннику в обеих операциях. Когда все было закончено и дочь с матерью отошли от наркоза и уже уснули обычным сном, Ньерд, упаковывая инструмент тихо спросил:

– А как же быть с данными в общей системе? Модератор может заинтересоваться.

– Модеру пока не до системы, а Админ ничего не увидит. Прилетишь, можешь проверить. Кстати, когда самолет?

– Вечерний рейс завтра. Мадрид - Амстердам.

– Стесняюсь спросить, племяш, что ты в Амстердаме забыл?

– Красивый город.

– Вечером? Эм, Андрей, ты ж женился недавно. Как бы по статусу улица красных фонарей не подходит.

– Я знаю. Но Наташку это не остановит. И потом, дядь Сереж, ты мне сам отпуск подписал. Имею право на медовый месяц, пусть и в неделю длиной.

– Ну да, ну да, справедливо. Любопытное вы местечко выбрали. Свободная любовь, кофешопы, различные маргинальные личности. Ладно, развлекайтесь. А пока пошли, я тебя хорошим испанским вином угощу.

:::::::::::::::::::::::::

Модер, используя вместо палочки огромный черный зонт-трость, спешил по коридорам родной Бауманки. На улице дождливый ноябрь нагонял тоску, а в ИФТФ уже наступала весна. Через день предстояла третья операция, и хотя сам пациент не видел разницы в зеркале, трио докторов убеждало его, что все идет идеально, при этом еще и смеялись, планируя открыть свою клинику пластической хирургии, если вдруг с институтами не выгорит. Лицо прикрывает привычный капюшон, ставший уже родным. Вряд ли кто знает, почему он прячется, и не надо, чтобы узнали. Рыжая девочка... Ее не нашли. В приказном порядке свыше активные поиски остановили, Соловьеву-Кейтеринскую признали без вести пропавшей. Тяжелые разговоры с отцом, нередко завершавшиеся тем, что Димка хлопал дверью отчего дома и уходил в ночь. Все детдома и интернаты в городах России проверены, включая коррекционные. Ноль. Абсолютный ноль, вымораживающий до отупения. Модератор запрещал себе думать о том, что могли сделать с ней. Он пытался выяснить, кто заявил на наследство, но данные отсутствовали. Оставалось лишь терпеливо ждать, пока пройдут полгода и вновь начать поиск, а пока... Они продолжали мониторить все более менее крупные города на возможность ее появления там, контролировали списки неопознанных и внезапно найденных с потерей памяти. Модератор лично отслеживал всех вундеркиндов, появлявшихся на просторах родины.

Димка мотнул головой, отгоняя мрачные мысли, как вдруг прислушался к скандалу, разгоравшемуся в ректорате. Сомнений не было, Игорь Борисович опять спорил с Татьяной Васильевной. Последняя была бессменной заведующей канцелярией и очень тяжело воспринимала все нарушения регламента, в то время как Федоров был либерален в этом плане.

– Игорь Борисович, Татьяна Васильевна, доброго дня, - вмешался парень.

– Здравствуй, Дмитрий Александрович, - с радостью приветствовал его ректор, - какими судьбами к нам?

– На самом деле забрать бумаги по Соловьевой. Они утратили актуальность.

– Да, - помрачнел Федоров, - в курсе. Жаль девочку, могла достичь небывалых высот.

– И достигнет, когда найдем, - упрямо, больше уговаривая себя, ответил Модератор, - затем документы мне и нужны. Хочу узнать, может родственники были.

– Нет, Дмитрий Александрович, не было, - отрапортовала Татьяна Васильевна, - ее мама единственная дочь в семье академика Кейтеринского. Со стороны Юрия Викторовича родственников нет, у его жены была сестра, но детей у той не было. Отец Соловьевой-Кейтеринской был из детдома.

– Вот вам и ответ, - пожал плечами Игорь Борисович, - все документы по Алине в канцелярии. Татьяна Васильевна их вам отдаст.

– После предоставления письменного запроса, - добавила заведующая канцелярией с непередаваемой ехидцей, - за подписью ректора.

– Ну, Татьяна Васильевна, что за формализм?
– выдохнул Игорь Борисович.

Модератор шустро выдернул лист из принтера, быстро написал запрос и протянул ручку Федорову.

– Подпишите.

Тот покосился на невозмутимую женщину и растянулся в довольной улыбке, ставя росчерк пера на бумаге.

Татьяна Васильевна забрала запрос, посмотрела его, забрала ручку из рук близнеца:

– Вот тут запятую пропустили. Идемте, Дмитрий Александрович, папка у меня на столе, я не успела отправить ее в архив.

В канцелярии Татьяна Васильевна не спешила отдать документы молодому человеку. Она закрыла дверь, неспешно заварила липовый чай и протянула чашку Модератору.

– Дмитрий Александрович, зачем вам документы по девочке? Не из любопытства спрашиваю, поймите правильно.

– Татьяна Васильевна, не верю, что все. Буду искать до последнего, пока не найду доказательств.

– Упертый вы человек, это и хорошо и плохо, много достигнете, но можете и не заметить, как задавите кого, - она протянула папку, но Модератор отложил документы в сторону.

– Наверно вы правы, я многого могу достичь, да вот беда, нужен помощник, человек, которому можно довериться, - он слегка улыбнулся.

– У вас брат есть, - умная женщина ответила понятливой улыбкой.

– Геннадий прекрасно помогает, но у меня столько дел, в которых нужно навести порядок. Мне нужен человек, которому я могу доверить документы.