Действительно, наш юный химик, воспользовавшись моментом, дошёл до лекарств и теперь готовился совершить грабёж.

– Кейтелин, там же нитроглицерин, там марганцовка, там...

– Кемистри, ведь меня опять крайней сделают. Пожалей до понедельника.

Парень устыдился и внял моим мольбам. Я вновь откинулась на подушки.

– Ребята, простите, но меня вновь выключает....

Я, кажется, даже не договорила, уснув на полуслове. Так что, как ушли друзья, не слышала.

В эти бесконечные сутки меня разбудили еще один раз. Я почувствовала лёгкое касание лба губами. Заворочавшись, приоткрыла глаза

– Рыжик, я разбудил тебя? Я лишь зашёл удостовериться, что с тобой все хорошо.

– Ты не останешься?

– Тебе надо отдохнуть. Да и подставлять не хочу.

– Ты подставил меня с цветами.

– Это последнее, о чем я думал, когда покупал их для тебя. Тебе не нравится?

– Нравится, - я потянулась и обхватила его за шею, притягивая к себе. Он наклонился в надежде поцелуя, однако я прошептала ему тихо, - не дари мне подарков.

– Почему?
– он присел на корточки, заглядывая в мое лицо, - женщины любят подарки.

– Значит, я не женщина.

– Исключено, я проверял и не один раз. Ты настоящая женщина.Капризная и своенравная, нежная и ранимая, совершенно непредсказуемая. Рыжик, что случилось?

– Подарки от мужчины обязывают.

– Но подарки от Ректора ты принимаешь.

– Я боюсь ему перечить.

– А мне? Я просто хочу сделать приятное моей женщине.

– Не обижайся.

– Объясни, почему ты просишь об этом?

Я промолчала.

– Алина, в тебе еще говорит наркоз. Если захочешь, позже вернемся к этой теме, а пока ложись спать.

– Останься со мной.

– Хорошо, я побуду рядом, пока не уснешь. Закрывай глаза.

Он лег сзади, прижал меня к груди:

– Спи, рыжее сокровище.

День тринадцатый. (Ну очень длинный, даром что тринадцатый).(7:5 счёт отображается на начало дня)

Проснулась я рано. За окном ещё висел сумрак, когда ночь уже засыпает, а день еще просыпаться не хочет. Моя одежда обнаружилась на вешалке возле двери. Я переоделась и вышла на улицу. Немного подумав, побрела в сторону леса. Мысли крутились невесёлые. Ещё вчера пришло осознание, что интерес Ректора ко мне выходит за рамки "куратор-трудный ученик". Да и вообще выходит за рамки учебного процесса. А еще в ситуации с Модератором я увязла по самые уши. По те самые, по которые умудрилась втрескаться. За две неполные недели мы прошли путь от ненависти до любви. Хотя почему мы? Это я прошла путь, несмотря на внутренние запреты. А между нами пропасть, и дело не в характерах. Социальная стратификация - вещь серьёзная, подтверждённая неумолимой статистикой и не в мою пользу. А вот что чувствовал Модератор, я не знала. Да, он всегда умудряется оказываться рядом, он контролировал каждый шаг, однако иногда мне кажется, что он играет в свою игру. Знать бы, в какую.

Остановилась на входе в лес, посмотрела на деревья, развернулась и побрела обратно. Я слишком много думаю, надо просто расслабиться и жить сегодняшним днём. Все, что происходит сейчас больше похоже на книжку. Вот когда она закончиться, тогда и будем разбираться.

Я добрела до столовой в общежитии. На удивление она была открыта. Тётя Маня, наш бессменный повар удивилась моему раннему появлению, а моя просьба дать поесть, и желательно супа, ввела её в шок. Впрочем, нервы у повара оказались крепкими, и она быстро сообразила кружку куриного бульона, рисовую кашу с рыбой и даже выдала тарелку салата из свежих овощей. А вот кофе не дала, заменив его на компот. Я устроилась за привычным столом и погрузилась в завтрак. Вдруг хлопнула дверь, а со стороны кухни послышался звон упавшей посуды. Я посмотрела туда, тётя Маня, кряхтя, поднимала огромный полковник, недовольно косясь на дверь. Проследив за её взглядом, замерла. На пороге стоял высший преподавательский состав практически в полном составе - Ректор, Мастер НЛП, Админ, Рондо, Хиппи и Айболит. А вот Модератора не было. Судя по пяти рассерженным лицам, поскольку Ректор опять прятался за капюшоном, злились именно на меня.

Говорить я не собиралась, потому что чрезмерная опека начинала раздражать, поэтому просто сидела и ждала.

– Кейтелин, что ты делаешь?
– спросил Ректор, приближаясь и садясь напротив меня

– Ем, - отконстатировала я очевидное. Остальные тоже устроились за столом и внимательно следили за мной, тем самым окончательно отбив аппетит.

– Хорошо, я спрошу иначе. Почему ты не в палате?

– Потому что захотела есть, - включила я вредность.

– Скажи, как долго будет продолжаться твоё ребячество?

– Так же долго, как каждый мой шаг будут рассматривать по микроскопом. Как и положено ребёнку, я проверяю границы дозволенного.

– Ты не ребенок, - Ректор был спокоен, - хотя иногда ты даже хуже. Повторюсь, пока мы несем за тебя ответственность, а у тебя не включился инстинкт самосохранения, твоё любое движение будет под контролем.

– Тогда у нас с вами циклическая ошибка, которая может привести систему к разрушению, - при моих словах Админ подался вперёд.

– Убеди меня в обратном, - мне показалось, что Ректор наслаждается перепалкой.

– А разве я в чем то виновата?
– я отодвинула тарелки в сторону и откинулась на спинку стула. Меня тоже начинала забавлять ситуация.

– А разве я обвиняю?
– в тон мне поддел мужчина.

– Тогда вообще не понимаю ваше появление здесь, господин Ректор.

– А может я соскучился?

Подавилась не я, закашлялась Рондо. Я чувствовала наигранность ситуации, но не могла найти зацепки.

– Даже удивительно, откуда такие порывы?

Меня напрягало, что остальные не вмешивались в наш разговор. Лишь следили. Их невмешательство говорило о сильном авторитете Ректора среди подчинённых. Мне приходилось балансировать на лезвии корректности, что бы случайно не надерзить больше, чем позволяют приличия.