Шрифт:
Я задумалась.
– Так, милочка, у вас просто дар вносить хаос в размеренную жизнь. Нам вообще-то заниматься надо, а мы за жизнь беседуем.
– Я только все порчу?
– обречённо вздохнула, вспоминая утро.
– Почему? Вы наоборот, заставляете жить, стремиться, совершать поступки, двигаться вперёд. Это дар, а не проклятие. Так, открывайте словарь, начнём с ненормативной лексики и правилах её использования. Если говорить о правилах словообразования в олбанском языке, то их два. Первое - преувеличенное нарушение грамматики, вплоть до слитного написания. Второе - произношение слова справа налево...
Следующие полтора часа я уясняла особенности и закономерности такого на первый взгляд нелогичного языка. Постепенно пришло и понимание речи, и ушёл смущение при использовании ругательств.
Под конец Тетушка Чарли неожиданно дала совет:
– Сходите к Ректору и выясните недоразумение между вами.
Я недоуменно покосилась, но она уже направилась к выходу.
До следующей пары оставалось порядка сорока минут, и я решила зайти к Айболиту.
Он встретил меня насмешливым взглядом:
– Беглянка вернулась? Закрыть бы вас под замок, тем более дистанционное обучение можно вести из палаты, да жалко. Быстро снимайте свитер.
Я разделась и подняла руку. Айболит на высоких скоростях снял повязку, обработал чем-то липким, холодным и вонючим и наложил новую:
– Повязку не мочить, алкоголь и кофе исключить, на дискотеки сидеть и не прыгать. И упаси вас небо попытаться танцевать - я самолично буду за вами следить. Руку в течении пары дней напрягать нельзя. Направить бы вас в реальность, там регенерация тканей быстрее происходит.
Он подождал, пока я оденусь, затем добавил:
– Завтра утром на перевязку. Если все будет хорошо, то может и накладывать ничего не буду. Кейтелин, попытайтесь хоть сегодня быть пай-девочкой.
Я поблагодарила и ушла.
На входе в институт на меня накинулись друзья:
– Ты правда пыталась троллить Ректора? Зачем ты вообще сбежала? Ты не представляешь, Рондо рвет и мечет, Хиппи ржет, Админ молчит, а Модератор...
– Я тоже рада вас видеть.
Они замолчали. Потом Пикси осторожненько спросила:
– Ты в порядке?
Я пожала плечами:
– Пойдемте, сейчас лекция начнется.
В обеденный перерыв я направилась к Ректору. Более чем холодное отношение декана Рондо на лекции слегка погасило мою эйфорию. Тем более что однокурсники тоже не были в восторге от учебы в субботу.
В приемной никого не было, хотя чему удивляться, суббота же. Поэтому я без разрешения и стука вошла в открытую дверь кабинета Ректора, чтобы убедиться - в институте работают либо фанатики-трудоголики, либо здесь трудовой кодекс не соблюдают. Татьяна Васильевна держала огромную папку с бумаги, а Ректор их подписывал. При виде меня оба прервали сие увлекательное занятие
– Извините, я не вовремя, наверно, - пробормотала и попыталась уйти.
– Кейтелин, что случилось?
– а вот и кодовая фраза. Я вздохнула и вошла в кабинет. Ректор внимательно посмотрел на меня:
– Опять пропускаешь прием пищи? Татьяна Васильевна, будьте добры, приготовьте нам чай и что-нибудь для Кейтелин.
Секретарь кивнула и вышла с папкой.
– Так что случилось, Кейтелин?
– Я пришла извиниться.
– За что?
– За утреннее происшествие.
Ректор встал и подошел ко мне.
– Так, ну-ка пойдем - присядем, в ногах правды нет.
Мы устроились на диване в приемной. Татьяна Васильевна поставила поднос с чаем и бутербродами на журнальный столик и ушла на обед, корректно прикрыв дверь.
– Так за что ты хотела извиниться?
– Я утром нагрубила.
– Не заметил.
– Но вы были злы!
– Скорее всего раздражен твоим безрассудством. Тебе сделали операцию, а ты вот взяла и просто так ушла.
– Я не знала, что надо было дождаться.
– Ты меня поражаешь. Ни разу не лежала в больнице?
– Нет.
Он задумчиво отпил чай и пододвинул бутерброды ко мне:
– Ешь хоть что-нибудь. Не думал, что тебе надо объяснять такие азы, как поведение на лечении. Да уж. В этой ситуации скорее я виноват. Надеюсь, мы можем все исправить и вернуться к нормальным отношениям. Ты была у Айболита, что он сказал?
– Сказал не напрягать руку и завтра на перевязку.
– Радует. Вы опробовали чип?