– Клички у собак и блатных. А позывной, дается разведчику, для удобства общения в сложной ситуации и что бы скрыть от противника свои данные, которые на период выполнения задания являются военной тайной, так как по ним, имея доступ к архивам, можно установить вашу воинскую принадлежность. А вам товарищ красноармеец, за отсутствие выдержки, присваиваю оперативный псевдоним «Торопыга».

Переждав шуточки и смешки по этому поводу, я продолжил: – Вы не являетесь агентами глубокого внедрения, поэтому позывным для вас может стать сокращение от имени или фамилии, рода деятельности, от характера или привычек каждого. Будьте осторожны в своих желаниях, выбранный псевдоним может пройти с вами через всю жизнь, став вторым именем. Вряд ли вам захочется носить обидное прозвище или слишком громкий титул, не подкрепленный делом. Единственное требование – выбранное имя должно быть кратким и легко запоминающимся. Для совсем лишенных фантазии, можете называться по позывному группы или отряда, присвоив себе номера в порядке возрастания. Например если у группы позывной «Фиалка», то командир это «Фиалка -1», его зам «Фиалка-2» и так далее по списку. Не очень удобно для больших отрядов, но вполне рабочая схема.

Через пять минут, закончив с вводной частью, мы прошли к месту занятий и продолжили в более удобной обстановке. За прошедшие месяцы методика для подобных групп была отработана и сложностей не вызывала. Теория, потом немного практики для закрепления материала, и снова теория – практика. Большим подспорьем стало наличие других специалистов, что позволяло давать материал в более широком диапазоне, но как же мало времени для подготовки. За хлопотами день пролетел с такой скоростью, что просто оглянуться не успел, а уже стемнело. Нагрузки на курсантов возросли до такой степени, что личного времени почти не оставалось. Занятия шли практически до отбоя. Тяжело приходилось и десантникам и будущим партизанам-диверсантам, что уж говорить про тех, кому до выброски предоставлялось всего несколько суток.

На следующий день мне удалось не надолго вырваться в Юхнов. Заскочил в исполком по вопросу организации местного партизанского движения, а потом пошел искать дом профессора химика, с которым шапочно познакомился несколько дней назад. Прошлый раз по дороге в Москву от местного руководителя я узнал, что Карл Львович имеет побочный заработок по своему профилю, который меня заинтересовал. Заключался же его «бизнес» в том, что по договору с Московской артелью он изготавливал Новогодние наборы, включающие в себя хлопушки, петарды, бенгальские огни и разноцветную мишуру: конфетти, серпантин и еще что-то. Если последнее мне было не интересно, то пиротехникой я заинтересовался. А причина была проста. «Повоевав» в столице, я задумался о спецбоеприпасах, в первую очередь о свето-шумовых гранатах, способных значительно облегчить жизнь диверсантам при захвате какого-либо военного объекта, а за тем и о зажигательных выстрелах к ракетнице, для борьбы с бронетехникой врага.

На самом деле все эти «коктейли Молотова» и прочие «зажигалки – это оружие обороны для бедных, их последний шанс. Используется, как правило, в условиях, когда нормальные боеприпасы достать, или изготовить сложно или даже уже невозможно. Сейчас нам тяжело, но к концу войны и немцы опустятся до применения против Красной Армии бутылок с зажигательной смесью. Однако мне пока и выбирать-то не из чего. От массового изготовления «Штурмпистолей» и боеприпасов к ним командование отказалось, пообещав рассмотреть вопрос о малых партиях для спецподразделений. Но когда это еще будет, к тому времени броня на танках увеличится и эффективность этого вида боеприпаса сведется к нулю, а нам немца уже через месяц бить нужно будет – «Барбароссу» ни кто не отменял.

Пройдя по указанному адресу, я заглянул в приоткрытую калитку.

– Могу я увидеть Карла Львовича? – Спросил у женщины, развешивающей белье на веревках.

– Так в школе он, на занятиях, – удивленно ответила она.

А ведь точно, начало сентября – начало учебного года. Война войной, но про то, что занятия в школах не отменили, я совсем забыл. Извинившись, откланялся и под смеющимся взглядом хозяйки, поторопился в сторону школы. Осень еще не вступила в свои права, и золота на деревьях только стало проглядывать, добавляя красок этому небольшому городку. Если бы не звание районного центра, я бы скорее назвал Юхнов дачным поселком, так тут все было по-домашнему уютным и гармоничным с окружающей природой. Единственным высотным зданием являлся Казанский собор, который через десять лет должен отметить свое столетие. Вот только отметит ли? Советская власть, в период борьбы с религией, уже оставила на нем свой неизгладимый след, но как он переживет войну? Как идеальное место для корректировщика огня, колокольня храма в первую очередь подвергнется обстрелу и бомбежке. Под такие мысли я и дошагал до школы, удачно попав под конец занятий первой смены.

– Товарищ командир, вы хоть понимаете, что детские хлопушки и то, что вы просите, это совсем разные вещи, – начал Карл Львович, после того как я объяснил ему суть своего визита, – причем не сопоставимые друг с другом.

– Как командир красной Армии я-то как раз прекрасно понимаю разницу, но нам жизненно необходимо оружие с эффектом кратковременного ослепления и оглушения противника, – прервал его, может немного грубо, но слушать нравоучения я не собирался. Возможно, он еще не отошел от общения со школьниками, но мне его лекторский тон не понравился, и пришлось возвращать разговор в деловое русло. – С какой целью Вас интересовать не должно, нам важно, что бы мы могли проверить пробную партию в ближайшее время. Необходимые ингредиенты по Вашему списку я предоставлю, разрешение на работы с ними Вы получите вместе с официальным заказом, как только мы договоримся. Оплату Вам и возможным помощникам назначим по первой категории, за срочность и опасность.

Своим напором я профессора обескуражил, очевидно, что изначально он не хотел связываться с военным заказом, последним его аргументом стало, то, что занятия идут в три смены, так как часть помещений занята под военные нужды, и у него просто нет времени. Но после того как я предложил официально мобилизовать его, сдался и мы приступили к деловому обсуждению потребностей. Профессор оказался настолько дотошным, что к концу разговора уже я был не рад, что с ним связался. Зато определились с предельной массой и габаритами будущего изделия. Как не странно, но самой удобной формой для свето-шумовой гранаты оказалась новогодняя хлопушка, точнее картонный цилиндр под нее. Во первых отсутствовали поражающие элементы, что позволяло захватить противника относительно целым и пригодным для транспортировки собственным ходом. Во вторых простота изготовления и возможность использования терочного запала, что значительно удешевляло производство. В третьих, наличие этих самых цилиндров из вощеной бумаги в достаточном количестве.

Сама пирохимическая смесь для профессора проблемой не являлась, и он прямо в кабинете химии смешал мне образец для демонстрации. Яркость вспышки меня удовлетворила, а вот звуковой эффект был явно слабоват, но меня успокоили, что это-то как раз не проблема. Сопутствующим бонусом было выделение приличного объема облака едкого дыма, что я посчитал допустимым. Для захвата помещений и деморализации противника – самое то. Можно считать, что для ближнего боя мы себя малой артиллерий обеспечили, остается вопрос поражения объекта на дистанции. В этом вопросе Карл Львович откровенно «плавал» так как понятия «вышибной заряд», «готовый выстрел» и прочие ставили его в тупик. Хорошо, что предвидя нечто подобное, я взял с собой образцы обыкновенных осветительных ракет и трубки зажигательно-дымовых патронов, оставшихся от немецких диверсантов. Причем, по моей просьбе, наши оружейники сделали из них наглядное учебное пособие, разрезав вдоль. Однако здесь профессор остался, не преклонен сказав, что зажигательную смесь он изготовит, но как ее разместить в патроне ракетницы, предстоит решать мне самостоятельно.