— О, Джиа. Ты действительно любишь его.

Я шагнула к нему поближе.

— Мне очень жаль.

На его губах появилась грустная улыбка.

— Мне тоже. Это не твоя вина. Ты не знала о коварном поступке Эмили. Мне сказали, как трудно тебе было наблюдать за ней и мной вместе. Но ты должна знать, что это не моя вина. У меня не было никакого контроля над этим.

Рыдание вырвалось из моего горла.

— Это был настоящий кошмар. Я не знаю, что делать, но я должна дать ему шанс.

— Мне неприятно видеть, как тебя разрывают. — Он обнял меня, и я прижалась щекой к его груди. — Хоть это и разбивает мне сердце, я отступлю в сторону. На сегодня. Бастьен — честный парень, но он не тот, с кем ты должна быть. Вот увидишь. Наши сердца переплелись. Мы принадлежим друг другу.

— Я так запуталась, — всхлипнула я.

Он погладил меня по волосам.

— Следуй зову сердца, Джиа. Оно приведет тебя туда, где твое место.

Это было похоже на дежавю. Бастьен сказал то же самое. Я не могла причинить ему боль. Мы столько пережили вместе.

— Я должна довести дело до конца. Я в долгу перед ним.

— Просто знай, что ты владеешь моим сердцем, и оно больше не дрогнет. — Он попятился и повернулся ко мне спиной. — Нам предстоит трудное дело. — Он провел рукавом по лицу. — Ты уверена, что справишься?

— Мне приходилось сталкиваться и с худшим.

— Никто точно не знает, что вышло из Сомниума. Ты можешь обнаружить новое худшее. — Он направился в другую комнату и обернулся. — И что бы ты ни решила, я не буду тебя винить. Я люблю тебя, Джиа. — Он ушел.

Я резко втянула воздух, не в силах дышать, наблюдая, как сильная фигура Арика исчезает в тени высоких книжных шкафов. Я могла бы поклясться, что услышала, как мое сердце разорвалось надвое, когда я рыдала в ладони.

Глава 28

На полу Нью-Йоркской публичной библиотеки валялись книги, бумаги и штукатурка. Длинные ряды столов лежали на боку, лампы были раздавлены под их тяжестью. Арик вытащил меч из ножен. Я сделала то же самое со своим и вытянула его перед собой. Пот стекал по моей ладони, так что мне было трудно держать щит. Чей бы шлем я ни носила, он мне не подходил. Орлиная голова раскачивалась и прижималась к моему носу при каждом движении.

— Что здесь произошло? — Каил перешагнул через сломанный стул, лезвия в его перчатках были полностью вытянуты, серебряное забрало шлема закрывало лицо.

— Один из тех зверей из Сомниума, — ответил Арик, глядя на меня сквозь прорези шлема. При каждом наклоне его головы боковые крылья поблескивали на фоне того немногого света, что исходил от окружавших комнату затемнителей. — Мы убили его вон там.

Мой взгляд остановился на этом месте. Засохшая кровь все еще покрывала пол.

— Почему здесь не было уборщиц?

— Их недостаточно, чтобы уничтожить все атаки, — сказал Арик. — Они отказались от своих усилий. Новостные репортажи уже освещали этот погром. Чистильщики просто уничтожают все свидетельства существования этих существ. Наши лидеры распространили слух в социальных сетях среди людей, что нападения совершены террористической группой, и они призвали людей оставаться дома.

Мы двинулись вдоль ряда между столами, осматриваясь, чтобы убедиться, что все направления свободны.

— Уже все видели?

— Да, — сказал Каил. — Мы используем тактику страха, чтобы держать людей подальше от библиотек, над которыми не имеем контроля. Дело в том, что мы не нашли много сбежавших заключенных. Как будто все они исчезли. Возможно, где-то прячутся. Некоторые говорят, что их съели звери. Когда ты взорвала ловушки, большинство наблюдателей погибло. Когда произошел инцидент, было так много прыжков, что они перепутались и не могли быть прочитаны.

У меня внутри все сжалось.

— Пип?

— Он выжил, — сказал Арик.

Я нахмурилась. Просто становилось все лучше и лучше. Теперь я отвечала за убийство наблюдателей.

— Так что же мы здесь делаем? — спросила я.

— Пип засек прыжок заключенного в эту библиотеку почти пятнадцать минут назад. — Арик медленно двинулся вперед, поворачивая голову влево-вправо, готовясь к атаке.

— Откуда они знают, что это был пленник? — спросила я.

Арик остановился.

— Перед заключением в Сомниум вживляется чип, который сообщает наблюдателям, что они заключенные.