Подхожу ближе, вглядываясь в бурлящие потоки воды: ничего необычного. Все усиленно оглядываются, будто заплутавшие путники.

— А то ли это место, о котором говорится в послании? — хмуро вопрошает Анна.

— Там вообще толком ничего не сказано, — не менее безрадостно отвечает Кокс.

— Как минимум, нужно все осмотреть, — решительно заявляет Моро, первым подавая пример, — Мы должны убедиться, что тут нет никакой бомбы!

Но никто не успевает ступить и шага; скрипучий механический голос, доносящийся будто из бездонной бочки, заставляет застыть на месте.

— Значит, все-таки бомба? — в тоне нет удивления, вопросительная интонация угадывается с трудом.

Разом поворачиваем головы: у края площадки невозмутимо возвышается киборг. Как его можно было не заметить — ума не приложу! То ли дело в неестественной абсолютной неподвижности, из-за которой его можно принять за деталь природного интерьера. То ли сыграли роль некие хитрые навыки маскировки… Он просто стоит, не делая попыток спрятаться или скрыться, но взгляд выхватывает рослый силуэт, только когда он соизволяет подать голос.

— А то ты не знал! — яростно ощетинившись, шипит Франко.

В воздухе повисает угроза и молчаливое предчувствие беды. Надвигается что-то страшное; близится пока еще неизвестная, но от этого не менее фатальная развязка. События развиваются сами по себе, а их участники, будто бездарные актеры бродячего театра, не в силах отступить от назначенных ролей ни на йоту.

— Вот мы и снова встретились, Тей, — дребезжащим голосом произносит Рэдклиф, — Правда, гораздо быстрее и в более драматичных обстоятельствах, чем можно было себе представить.

Франко и Голиаф переглядываются, медленно расходясь в стороны; Анна остается у меня за спиной. Внимательно смотрю на киборга, безуспешно стараясь распознать его намерения.

— Зачем это тебе? — спрашиваю, чтобы просто потянуть время, — Неужели взрыв хоть что-то изменит? Что-то кому-то докажет?

Коулман, по-прежнему неподвижен, хотя наверняка не выпускает из вида двух мужчин, обходящих его с флангов. Пока что киборг не выказывает никаких агрессивных намерений, больше всего он напоминает говорящую статую.

— Ты абсолютно прав, мальчик: взрыв мне совершенно ни к чему, — размеренный скрипучий голос режет слух, — И я готов заявить официально, что не имею к бомбе никакого отношения.

Фыркнув, недоверчиво качаю головой. Речи киборга звучат не слишком убедительно, несмотря на определенную харизму. Ему хочется верить, но факты…

— Понимаю, ты не можешь забыть мою речь про освобождение реки, — все так же бесстрастно продолжает Рэдклиф, — Однако, уверяю, те суждения были чисто теоретическими, — его голос повышается, звуча, как из рупора, — Вот мое слово! Я ничего не знал про бомбу до сего момента. Я не планировал взрыв и не отдавал никаких указаний, ведущих к его осуществлению. Я не изготавливал взрывное устройство и не знаю, кто этим занимался. Я не виновен! А истинные виновные мне не ведомы!

Он чеканит слова, как строки гимна, под которые невольно хочется маршировать в ногу. Такова мощь кибернетического организма, или же тут завязаны куда более продвинутые таланты — не знаю. Но в голове зарождаются сомнения. Непозволительные гиблые сомнения в собственной правоте.

— Хорош трындеть, жестянка! — звонкий голос Анны разрезает недолгие раздумья, — Тей, неужели ты ему поверил?

Поверил? А почему бы и нет? Что такого плохого я вообще знаю о Коулмане?

Заказчик в убийстве Мари? — не доказано, а сам он отрицает любую причастность.

Главарь банды отморозков? — так это Кирк, а Рэдклиф вообще тут непонятно каким боком.

Лидер преступного мира? — все со слов того же Нэша, который и сам, как выясняется, далеко не ангел.

Но если киборг ни при чем, то какого лешего он тут ошивается?!

— Нас обоих подставили, — Коулман будто читает мои мысли, напрочь игнорируя остальных участников конфликта, — Привели в нужный момент в определенное место. Столкнули лбами. Двинули вперед, как жертвенные пешки.

И вот тут замечаю подвох. Я-то, может быть, и пешка — глупая, ничего не понимающая низовая фигура. Только вот сам Рэдклиф отнюдь не такой простачок, чтобы позволить собой манипулировать. А если и позволил, то только следуя какому-то собственному, встречному плану. О бомбе он, возможно, и не знал, но вот про нашу встречу точно догадывался…

— Довольно! — гневно восклицает блондинка, — Мы с тобой еще за Мари не поквитались!

С тихим шуршанием раскрывается искрящийся стальной кнут, девушка шагает вбок, оставляя себе пространство для замаха. Коулман предостерегающе поднимает живую руку, но этот жест, против ожиданий, служит сигналом к началу боевых действий.

— Ха! — Голиаф довольно ловко прыгает вперед.

В руках мужчины появляется силуэт внушительного оружия, незамедлительно гремит выстрел. Вижу вспышку и яркий огненный росчерк, неудержимо стремящийся к цели. Вот только и киборг не стоит на месте.