— Есть немного, — согласился Роман, безошибочно хватаясь за протянутую ладонь.

Надир, если и удивился, то виду не подал.

— Как умудрился оба глаза-то потерять? — помогая Роману подняться на ноги, поинтересовался он.

— Люди добрые помогли, — неопределенно ответил Немков, с трудом приводя такое неповоротливое тело в вертикальное положение.

— Ну, хороших людей на свете много, — в тон ему ответил Надир. — Встретиться бы с ними еще разок на узкой дорожке, да с топором в руках, — мечтательно произнес он, видимо, были на это свои причины. — Ты это, за меня хватайся, и пойдем — помоемся, да и перекусим, чем Единый послал.

Помещения, где в свободное время содержались черпальщики, были похожи на тюремные бараки: маленькие зарешеченные окошки, расположившиеся под самым потолком; жесткие двухъярусные топчаны с засаленными матрасами и грубыми колючими одеялами, напоминающим плохо выделанную дерюгу, чем постельную принадлежность.

Но перед тем, как закрыть в бараках изможденный непосильной работой «трудовой скот», их строем повели в большую купальню. Ну, именно такое название отчего-то всплыло в голове Немкова, когда он, поддерживаемый Надиром, а вернее сказать, просто повисший на его шее, попал внутрь помывочной.

Над просторным бассейном, расположившимся под высоким потолком, гулял стылый ветерок. Шум галдящих черпальщиков, скидывающих в общую кучу пропитанные фекалиями неведомой Твари штаны и рубахи, отражался эхом от стен купальни. Доносящиеся звуки формировали в заторможенном, но потихоньку выбирающемся из шокового состояния, мозге Немкова, серую и расплывчатую картинку помещения.

Откуда-то доносился звук падающего с какого-то возвышения потока воды, рисуя в воображении Романа, небольшой искусственный водопад. Первые из чумазых черпальщиков, забежавшие под тугие струи водопада, огласили своды купальни визгом и проклятиями — вода оказалась ледяной. Но смыть дерьмо, прежде, чем занырнуть в относительно чистую и теплую воду бассейна, было попросту необходимо.

— Давай, скидывай свои обноски! — предложил Роману Надир. — Вода в водопаде, хоть и холодна, но освежает знатно.

Немков скинул одежду в общую кучу, положение которой безошибочно определил по доносящемуся смраду, а после, едва передвигая ногами, направился к водопаду. Шум льющейся воды усилился, а Романа с ног до головы обдало мелкими колючими брызгами. Не останавливаясь, он отважно вступил под отвесно падающий откуда-то сверху плотный поток воды. Кожу обожгло холодом, дыхание «сперло» — вода действительно оказалась ледяной. Роману пришлось поднапрячься, чтобы не оказаться сбитым с ног мощным потоком.

Немков не видел, что за его «точными» передвижениями неотрывно и внимательно наблюдает со стороны его новый приятель. Убедившись, что его «подопечный» успешно устоял под напором воды, Надир подхватил из специальной урны горсть моющего порошка и тоже нырнул под обжигающие холодом струи.

— Хараст, держи! — Надир тронул слепца за плечо и пересыпал в его ладонь моющий порошок. — Натрись, как следует, этой дрянью! — перекрикивая шум воды, сообщил он Роману. — Отлично оттирает говно и отбивает вонь! Правда, потом кожа горит… Ну уж пусть лучше горит, чем воняет…

Роман кивнул и начал втирать порошок в жесткие и колючие волосы, некогда принадлежащие «безумному» маньяку-ученому Харасту фон Руму, а теперь являющиеся полной и безраздельной собственностью Немкова — ведь он явно видел, как ОМОНовцы точным выстрелом напрочь разнесли его больную голову «в хлам».

«Хотя, не такой уж он и безумный маньяк», — пронеслась в голове Романа спонтанная мысль.

После всего, что он пережил в мире пришельца лишь за один день, Немков понял, что безумен весь окружающий его мир. Вот только как покинуть его и вернуться домой, Роман даже не представлял.

Мыльный порошок каким-то непостижимым образом распространился густой шипящей пеной по всему телу, разъедая напрочь присохшее дерьмо. Кожу, правда, начало немного саднить и пощипывать, но к такому уровню дискомфорта Роман быстро привык. Ну, несравнима эта маленькая неприятность с болью вырванных «с корнем» глаз. Ну, вот ни сколечко несравнима! А благоухал порошок действительно приятно, и каким-то непостижимым образом умудрялся заглушать резкую вонь фекалий. Роману, наконец-то, удалось вдохнуть относительно приятно пахнущий воздух полной грудью.

— Готов? — спросил плескающийся рядом Надир. Он уже умудрился отмыться от слоя нечистот, покрывающих его с ног до головы. И если бы Роман до сих пор имел глаза, он бы, наверное, восхитился огненно-рыжей шевелюрой его нового товарища по несчастью.

— Вроде бы, — неуверенно ответил Роман, не имея возможности осмотреть теперь уже свое, «новое», покрывшееся от холода крупными гусиными пупырышками, тощее тело. Что это тело находиться в крайней степени истощения, он уже понял, когда размазывал по едва не прорывающим кожу костям, мыльный порошок.