– Правда? – протянул Найл, поднимая свой наполовину пустой бокал пива. – А что же ты тогда можешь представить?

– Дорогие рестораны, где собираются все красивые, сияющие люди, а за еду надо отдать мою месячную арендную плату.

– Красивые, сияющие люди? – Найл фыркнул. – Осторожнее, детка. Я думаю, в тебе говорит одержимость «Сумерками». – Под ее взглядом он опустил свой стакан на стол и поднял руки ладонями наружу. – Извини. Ты же в команде Джейкоба. Я забыл.

– Просто подожди, пока я найду твою тайную слабость, – предупредила она, направляя на него вилку. – Я буду безжалостной.

Проклятье, она была его тайной слабостью.

– Несмотря на твое представление обо мне, я провожу, по крайней мере, парочку ночей в неделю в пабе рядом с моим офисом. У них лучшая рыба с картошкой. И музыка.

Хлоя тихо изучала его, и он мог представить себе шестеренки, крутящиеся за этими красивыми глазами.

– О чем ты думаешь? – спросил он, откидываясь в своем кресле.

– Ты водил жену с собой?

Шок выбил воздух из его легких. Лишь годы обсуждения контрактов и сделок помогли ему сохранить невозмутимость и не позволить проявиться изумлению, охватившего его.

– Не знал, что ты осведомлена о моем браке, – пробормотал он.

Хлоя дернула плечом.

– Это не было секретом.

– Не было, – но новости о свадьбе главы ирландского музыкального лейбла вряд ли бы оказались на страницах глянцевых изданий Америки. Она искала информацию о нем? Эта мысль не должна была вызвать в нем такое сильное наслаждение. – И нет. Я никогда не ходил с Вероникой по пабам.

– Почему? Или это я такая особенная? – спросила Хлоя таким сухим голосом, что его можно было использовать для растопки камина.

Найл фыркнул, обсуждение его бывшей превращало пикантный вкус жаркого на его языке в горький пепел.

– Потому что в пабах не на кого было бы производить впечатление ее красотой или телом. Никто не завидовал бы ее украшениям и одежде, и никто не стал бы спонсором ее музыкальной карьеры и продюсером несуществующей музыки. Поэтому она не находила пользы в посещении простого паба, где люди отдыхали после честного трудного рабочего дня и хотели только горячей пищи и хорошей компании. – Он попытался сдержать возмущение и злость в голосе, но они прорвались наружу, пачкая то, что должно было стать уютным дружеским вечером.

– Звучит, как будто она была той еще штучкой. – Хлоя положила вилку рядом со своей тарелкой и подняла бокал вина. – И под этим я подразумеваю настоящую суку.

Мужчина коротко рассмеялся.

– Это еще мягко сказано.

– Тогда почему ты женился на ней?

Глядя на Хлою поверх своей кружки, Найл сделал большой глоток. Его обычный ответ вертелся на языке, но, когда он опустил кружку, правда вырвалась наружу.

– Потому что я был одинок, – признался он так жестко, резко и чертовски жалко. В глазах Хлои мелькнуло удивление, и Найл крепче сжал кружку, чтобы потом неохотно отпустить. Вздохнув, он закончил признание, – Майкл умер, мы с тобой не разговаривали, и в какой-то момент полной слабости, когда я думал членом, то убедил себя, что законы брака не распространяются на меня. Что для меня он сработает. Но полтора года ада и похудевший счет в банке вылечили меня от одиночества и развеяли мою дурость по поводу этого вашего дьявольского института брака.

Над их столом повисло молчание, подавляя разговоры и шум вокруг них.

– Это не брак порочен, – сказала Хлоя, наконец, мягко... грустно. – А вот люди, заключающие его без любви и с нереалистичными ожиданиями – очень даже.

– А твои ожидания о жизни с Беннетом разве реалистичны? – поддел он ее, чувствуя, как в венах разгорается огонь непрошеной ревности.

Ее губы изогнулись в маленькой, почти грустной улыбке.

– Возможно, – не стала она спорить. – Но это стоит того, если можно избежать одинокой жизни без любви.

Появление их официантки спасло его от необходимости отвечать. Потому что он не имел понятия, что ей противопоставить. Он приводил этот же аргумент, когда женился на Веронике, и эти отношения взорвались, как чертова атомная бомба. Но Хлоя была совсем не такой, как он – милой, доброй, благородной. Только дурак отверг бы ее. Что Найл и провернул. Возможно, Беннет докажет, что он умнее его.

В этот момент в комнате раздался призрачный, похожий на пение птицы звук флейты, к которому вскоре присоединился легкий перелив акустической гитары. Спустя мгновение воздух наполнила сладкая мелодия скрипки, присоединяясь к традиционной балладе, которую исполнял квартет молодых мужчин, расположившийся на небольшом возвышении в углу паба.

«Ярмарка в Скарборо»3.

Найл закрыл глаза, потерял себя в музыке, которая рассказывала о прошлых временах, но смысл ее проходил сквозь века. Мелодия резонировала в его душе, увлекала его своим заклятьем. И, когда прозвучала и угасла последняя грустная нота, обруч, будто стягивающий его грудь, расслабился, позволяя сделать глубокий вдох.

Мужчина поднял ресницы. Обнаружил, что Хлоя изучает его внимательным взглядом, который, казалось, проник слишком глубоко. Особенно, когда он хотел сохранить тайну. Девушка потянулась через стол, взяла его за левую руку и перевернула ее. Очень нежно она начала водить по кончикам его пальцев.