Но это не значило, что их антипатия не пробивала дыру в его душе.

В какой-то момент дом Ричардсонов стал домом и ему, намного более родным, чем его собственный вообще-то. Майкл и Хлоя жили там. Там царили забота, любовь и дисциплина. В то время, когда его отец все время пребывал в разъездах между Бостоном и Дублином, а мать все время уделяла комитету или очередному мероприятию по сбору средств, дом лучшего друга казался Найлу раем. И хотя Картер и Розалинд, вероятно, никогда не понимали привязанности их прилежного, воспитанного сына к дикому, громкому ирландскому ребенку, они всегда принимали Найла, никогда не игнорировали его.

Пока Найл не предал их расположение, уведя их сына от распланированного будущего в сторону карьеры в музыке – и это из всех возможных вариантов – а затем и вовсе утащив в другую страну за сотни миль от родительского дома. Последним гвоздем в крышке гроба Найла было то, что их сын остался в конечном итоге один.

– Мам, извини. Я нечаянно оставила телефон в машине, пока гуляла. – Хлоя взглянула на Найла с тревогой и сожалением в глазах. – Найл отвез меня...

– Это моя вина, миссис Ричардсон. Хлоя весь день была со мной. Я приношу извинения.

Хотя ни один из них не должен был оправдываться за свои поступки – они были совершеннолетними, ради всего святого – он не мог выдержать вида беспокойства на лице Хлои. Учитывая, что секунду назад на нем была написана самая сладкая страсть.

– Что ж, почему я не удивлена? – фыркнула Розалинд, обратившись к нему впервые с прибытия. – Кажется, будто ты хоть каким-то боком вовлечен, если мои дети забывают о своих обязанностях и верности.

– Мама, пожалуйста, – попросила Хлоя, выступая вперед, будто желая скрыть его от взора матери и ее обвинений.

Что было смешно, поскольку он возвышался над ней на добрых восемь дюймов. Но этот жест затронул место в его душе, которое Найл считал давно отмершим. И все же... Он легонько взял ее за предплечье, не позволяя выдвинуться еще дальше. Позволить ей защищать его – особенно если он заслуживал ругани – было бы проявлением трусости.

– Пожалуйста, что, Хлоя? – рявкнула Розалинд. – Как иначе ты хочешь, чтобы мы реагировали? Он, из всех людей. Это из-за него ты избегала нас в последние дни? Потому что он приехал?

– У него есть имя, – раздраженно бросила Хлоя в ответ.

– Нет, для нас его у него нет. Больше нет.

Найл принял вербальный апперкот, не подав виду. Не показав, какую рану эти слова нанесли ему и сколько крови пустили. Сделав глубокий, тихий вдох, он затолкал боль поглубже, спрятав ее под безразличным выражением лица.

– Прекрати, – зашипела Хлоя на мать. – Я знаю, что тебе больно, но это не дает тебе права ранить Найла. Он был лучшим другом Майкла. Братом ему...

– Я пойду, – прервал Найл ее ровным, холодным голосом. Ее защита лишь усугубляла вину, терзавшую его. – Хлоя. – Он сжал ее руку и ушел, не оглянувшись.

Если бы Найл остался, то это могло привести к тому, что он начал бы умолять об одной вещи, которую, как он знал, не один из родителей Майкла не мог ему даровать.

Прощение.

Глава 9

Спустя час, как Найл покинул ее дом, Хлоя вошла в элегантно оформленный холл пятизвездочного отеля в центре Бостона. Но даже мягкий свет старомодных ламп, освещавших помещение и наделяя комнату очарованием Старого света, не мог вытравить из ее сознания образы лиц родителей после того, как Хлоя «вежливо» отчитала их за поведение перед Найлом. Вздохнув, девушка попыталась отогнать бурлящую в ней ярость и сконцентрироваться на причине, по которой она неожиданно заявилась так поздно в этот роскошный отель. Каблуки ее высоких сапог отзывались эхом по черным и белым плитам пола, выдавая звуки маленьких взрывов. Господи, неужели это настоящие драгоценные камни на люстре? Она не удивилась бы. Проклятье, даже воздух здесь пах богатством.

– Прошу прощения, – надеясь, что излучает уверенность, которой у нее не было, она улыбнулась молодому человеку за стойкой, облаченному в костюм.

– Да, мэм. Добро пожаловать в «Мэйфлауэр Сьютс», – поприветствовал он ее вежливо. – Чем могу помочь?

– Э, эм, – замялась она. – Мой друг остановился здесь. Найл Хантер. Не могли бы вы позвонить в его номер и сообщить, что Хлоя Ричардсон пришла увидеться с ним?

«Господи, почему бы ей просто не напялить блондинистый парик и прицепить булавки к сапогам? Для Джулии Робертс это сработало».

Но молодой человек и глазом не повел. Будто он привык к тому, что женщины запрашивают гостей его отеля в разное время ночи. Хоть и прошла лишь пара часов с тех пор, как Найл отвез ее домой, а ее родители объявились на ее пороге, как два возбужденных подростка. Для вызова проститутки – десять часов было относительно ранним часом.

– Одну секунду.

Спустя пару кликов на компьютере, бормотания в телефонную трубку и еще пару минут, в холл вошел Найл. У нее перехватило дыхание. Мало времени прошло с тех пор, как он уехал, но, видит Бог, это могло быть двадцать часов, а не два. Он всегда производил такой эффект на нее. Будто делать вдох, но не выдыхать. Сердце ускорилось в ее груди, пульс забился аж в ушах, даря ощущение того, что она стоит на краю пропасти, собираясь сорваться вниз.