Как только я вываливаюсь в ночной воздух Сиэттла снаружи, на холме, краснокирпичных неонок служебного входа, выходят Эйб со Слимом и цветной чечеточник спешат и потеют вверх по улице на следующее представление, даже на обыкновенной улице чечеточник не может и задыхается -- Я понимаю что у него астма или какой-то серьезный порок сердца, не следует ему танцевать и тусоваться -- Слим выглядит странно и обычно на улице и я понимаю что это не он делает это с Сариной, это какой-нибудь продюсер из ложи, какой-нибудь леденец на палочке -- Бедный Слим -- И Эйб Клоун Кулис Вечности, вот он болтает как обычно и треплется с большим заинтересованным лицом на дейстрительных улицах жизни, и я вижу всех их троих актерами, комедиантами, печальными, печальными -- За угол наскоро выпить или может глотнуть чего-нибудь съестного и бегом обратно на следующее представление -зарабатывая на жизнь -- Совсем как мой отец, ваш отец, все отцы, работающие и зарабатывающие на жизнь в темной печальной земле -

Я поднимаю взгляд, там звезды, те же самые, опустошение, и ангелы внизу которые не знают что они ангелы -

И Сарина умрет -

И я умру, и вы умрете, и мы все умрем, и даже звезды поблекнут одна за другой со временем.

69

В китайском ресторане в кабинке я заказываю поджаренное на сковороде чау-мейн (3) и врубаюсь в китайскую официантку и в более молоденькую и красивую официантку-филиппинку и те наблюдают за мною и я наблюдаю за ними но теряюсь в своем чау-мейне и плачу по счету и ухожу, слегка дурной -- Никак не возможно мне сегодня вечером на свете заполучить девчонку, в гостиницу ее не пустят да она бы и все равно не пошла, я осознаю что я просто старая ебота 34 лет и никому все равно в постель со мной не хочется, бичара со Скид-Роу с винищем между зубами и в джинсах и в грязном старье, кому до него дело? На улице везде и тут и там другие типы вроде меня -- Но вот я вхожу в гостиницу и заходит чистенький инвалид с женщиной, они поднимаются на лифте, и час спустя после того как я вылез из своей горячей ванны и отдохнул и приготовился ложиться спать я слышу как они скрипят кроватью в соседнем номере в натуральном сексуальном экстазе -- "Должно быть это зависит от способа," думаю я, и засыпаю бездевчоночье и девчонки танцуют в моих снах -- Ах Рай! подари мне жену!

А в жизни у меня уже было две жены и я отослал прочь одну и сбежал от другой, и сотни любовниц-девчонок и каждая из них предана или выдрючена мною каким-то образом, когда я был молод и открытолиц и не стыдился просить -Теперь я гляжу на свою зеркальную хмурую рожу и она отвратительна -- У нас в чреслах секс н мы скитаемся под звездами по жестким тротуарам, мостовая и битое стекло не приемлют нашего нежного позыва, нашего нежного доверия -Везде тусклые лица, бездомные, безлюбые, по всему миру, омерзительные, переулки ночи, мастурбация (старик лет 60 которого я однажды видел мастурбирующим два часа кряду у себя в камере в Миллз-Отеле в Нью-Йорке) -(Там ничего не было кроме бумаги -- и боли -- )

Ах, я думаю, но где-то впереди в ночи ведь ждет меня милая красотка, которая подойдет и возьмет меня за руку, быть может во вторник -- и я спою ей и снова стану чистым и буду как молодой стреломечущий Готама борющийся за ее награду -- Слишком поздно! Все мои друзья стареют жиреют и становятся уродами, и я вместе с ними, и ничего там нет кроме ожиданий которые не выгорают -- и Пустота Свое Возьмет.

Хвала Господу, если не можете оттягиваться обратитесь к религии.

Пока они не воссоздадут заново рай на земле, Дни Совершенной Природы и мы не будем бродить везде нагими и целоваться в садах и ходить на церемонии посвященные Богу Любви в Парк Встреч Великой Любви, во Всемирном Святилище Любви -- До тех пор, бродяги -

Бродяги -

Ничего кроме бродяг -

Я засыпаю, и это не сон в вершинногорной хижине, он в комнате, снаружи уличное движение, глупый чокнутый город, заря, субботнее утро входит серым и опустошенным -- Я просыпаюсь и умываюсь и выхожу поесть.

Улицы пусты, я забредаю не туда, среди складов, по субботам никто не работает, несколько унылых филиппинцев идут по улице обгоняют меня -- Где же мой завтрак?

И еще я понимаю что мои мозоли (с горы) стали теперь настолько хуже что я не смогу ехать стопом, не смогу взвалить этот рюкзак себе на спину и пройти две мили за город -- на юг -- Я решаю доехать автобусом до Сан-Франциско и ну его все на фиг.

Может там мне найдется любимая.

У меня куча денег а деньги это всего лишь деньги.

А что будет делать Коди когда я доберусь до Фриско? А Ирвин а Саймон а Лазарь а Кевин? А девчонки? Никаких больше летних грез, пойду и увижу что на самом деле припасено у "реальности" для "меня" -

"К черту Скид-Роу." Я поднимаюсь на холм и дальше и сразу же отыскиваю превосходный ресторан самообслуживания где сам себе наливаешь кофе столько раз сколько захочешь и платишь за него как тебе честь велит и берешь сам себе бекон с яичницей у стойки и ешь за столиками, где приблудные газеты кормят меня новостями -

Человек за прилавком так добр! "Как вам яичницу поджарить, сэр?"

"Глазуньей."

"Есть сэр, сейчас сделаем," и все его принадлежности и сковородки и лопаточки чисты просто загляденье, вот действительно верующий человек кто не позволит ночи обескуражить себя -- ужасной битобутылочной безсексной нутряной ночи -- но проснется наутро и запоет и пойдет на свою работу и будет готовить еду для людей и удостаивать их титула "сэр" впридачу -- И яйца выходят изысканными и нежными и картофель шнурочками, и гренки хрусткими и на них много масла, растаявшего, и щетина, Ах, я сижу и ем и пью кофе у большого зеркального стекла во все окно, выглядывая на пустую унылую улицу -- Пустую если не считать одного человека в добротном твидовом костюме и добротных ботинках идущего куда-то: "Ах, вот счастливый человек, он хорошо одевается, он верующе идет по утренней улице -- "

Я беру свой бумажный стаканчик с виноградным желе и намазываю желе на гренок, выдавливая его, и выпиваю еще чашку горячего кофе -- Все будет хорошо, опустошение оно везде опустошение и опустошение это все что у нас есть и опустошение это не так уж плохо -

В газетах я вижу где Мики Мэнтл не побьет рекорд Бэйба Рута по хоум-ранам. Ну ничего. Билли Мэйз сделает это на следующий год.

И я читаю об Эйзенхауэре машущем из поездов на предвыборных речах, и Адлаи Стивенсоне таком элегантном таком подлом таком гордом -- Читаю о бунтах в Египте, бунтах в Северной Африке, бунтах в Гонконге, бунтах в тюрьмах, бунтах к дьяволу везде, бунтах в опустошении?
– - Ангелы бунтуют против ничто.