Четвертое звено предоставило мне самолет по приказу командира эскадрильи. Шпехт и я взлетели вместе, с нами сержанты Хауптманн и сержант Цамбелли, наши ведомые.

Когда мы попытались атаковать группу «либерейторов» над Люнеберг-Хиз, нас неожиданно атаковало около 40 «тандерболтов». В разгоревшемся бою оба наших ведомых были сбиты. Командир и я с огромным трудом спаслись.

После приземления я получил сообщение из Дипхольца о том, что сержант Веннекерс находится в госпитале, его сбили, и он тяжело ранен.

Ночью, в телефонном разговоре со штабом дивизии, командир попросил временно освободить эскадрилью от боевых действий. Мы не можем продолжать.

Просьба отклонена. Мы должны выполнять задания до последнего самолета и последнего пилота. Берлин, столица рейха, весь в огне.

В комнате для летчиков повисла мертвая тишина. Джонни Фест и я сидели там в креслах до поздней ночи. Мы говорили немногословно. Гора окурков в пепельнице постепенно росла, поскольку мы курили одну сигарету за другой.

Джонни рассеянно смотрел на портреты на стене. Мне казалось, что сейчас лица оживут, и мы услышим голоса наших старых товарищей, такие близкие…

Волни… мы возвращались с его похорон в машине командира, когда на дорогу неожиданно выбежала девушка с венком из сосновых веток. Это была его невеста. Она постеснялась встать рядом с нами у могилы, поскольку боялась, что не сможет совладать с горем, обрушившимся на нее, когда она узнала о его смерти три дня назад…

Штайгер… был очень похож на своего брата-близнеца. Я встретил его в Тюбингене год назад и сначала подумал, что это Герд. Сходство было поразительное: только мать умела их различать…

Кольбе… его тело нашли среди обломков, без обеих рук. Его жена попросила обручальное кольцо. Как мы могли сказать ей правду?

Крамер… почему, ну почему этот мальчик потерял голову, когда его самолет падал в море?

Герхард… его мать часто пишет мне, и я должен рассказывать ей все о ее отважном сыне. Она надеется, что его смерть ради свободы нашего народа и благосостояния рейха не окажется напрасной…

Фюрманн… на месте, где его самолет упал в болото, мы поставили дубовый крест. На нем прикрепили две монеты но пять франков…

Деллинг… не вернулся со своего второго полета. Его тело поглотило море.

Киллиан… его бесконечные интриги с женщинами приносили мне массу неприятностей…

Доленга… что стало с его очаровательной женой? Я был шафером на их свадьбе в Джевере…

Новотны… его отец в Брюнне, он написал мне, что два его других сына тоже погибли в бою…

Раддац… его дорогая Мира-Лидия пролила тогда много слез, но вскоре нашла утешение в другом месте. Она была не единственной женщиной, находившей его чары неотразимыми…

Арндт… не вернулся со своего первого боевого вылета…

Рейнхард… мой старый добрый дружище однажды показал мне фотографию: он вместе со своими шестью братьями, все в форме, у всех Железные кресты первой степени…

Замбелли… играл на аккордеоне. Последняя тревога застала его, когда он азартно распевал веселую песенку. Его аккордеон все еще лежал на столе, когда оставшиеся в живых вернулись с задания, во время которого он был убит…

Вайсгербер…

Хетцель…

Кройгер…

Вайт…

Хефиг…

Трокельс…

Трендле…

Остались только мы с Джонни…

9.55. Снова в бой.

Взлетели шесть самолетов, вернулись четыре. Это конец.

Несколько сотен «тандерболтов» и «лайтнингов» сопровождали более 1000 тяжелых бомбардировщиков. Джонни и я приземлились, обливаясь потом. Мы оба были подбиты.

Мы снова плюхнулись в наши кресла. Вошел Шпехт.

— Эскадрилья снимается с боевых действий на шесть недель, — объявил он. — Думаю, мы заслужили этот отдых.

Джонни и я смогли только кивнуть в ответ.

Как только командир докурил сигарету и вышел из комнаты, я достал бутылку бренди из моего шкафчика.

Через два часа я достал вторую бутылку. Первая уже пуста. Мы с Джонни одни.

Джонни рассказывал мне о своей девушке, она живет у него дома, в Везеле. Я рассказал ему о Лило: через месяц она ждет нашего второго ребенка.

Джонни решил, что у него будет четверо детей, после того как он женится на своей девушке.

— Конечно, если… — пробормотал он себе под нос, — мы останемся живы.