Он был так близко, такой уверенный. Если она сможет освободить руки из незримых оков, она разрежет ему горло или пронзит глаз. Вырвется. Убежит. Спрячется, пока Гетен не найдет ее. Но она не могла двигаться. Ее тело не слушалось, как бы она ни просила его, как бы ни ругалась.

Валдрам подвинул чашу, чтобы ловить ее кровь. Он приподнял бровь, задрал ее рукав и забрал кинжал.

— Я восхищен твоей решимостью, — он опустил ее рукав. — Правда, — он вытащил шкатулку с камнями из внутреннего кармана камзола, открыл ее и вдохнул щепотку зеленовато-коричневого порошка в каждую ноздрю. Он покачал головой, скривился, опустил шкатулку и кинжал рядом с чашей. Он снял камзол и тунику, стало видно бледную кожу в шрамах. Он прошел по кругу в комнате, тряся руками и бормоча. Через каждые пару футов он замирал и резал свою кожу кинжалом с камнями, доводя себя до безумия.

Кровь Галины капала, пока она боролась с незримыми оковами.

Валдрам вернулся к чаше, его кровь смешалась там с кровью Галины. Он размешал жидкость, выпил немного, налил остальное на свою склоненную голову. Галину мутило, и ощущение усилилось, когда он опустил чашу и посмотрел на нее почти с любовью. Он медленно поднял ладонь, улыбка стала шире. От его тихого заклинания руки Галины поднялись над ее головой. Ее кузен тихо рассмеялся и сжал кулак.

Она охнула. Агония сжимала ее, вызывала тошноту. Ее мир покраснел. Жидкость в ее венах стала двигаться неестественно, и она ощущала, как кровь капала из ее носа и глаз. Она пыталась вырваться из оков его магии, но сил не хватало.

Ее кровь висела каплями и линиями в воздухе перед ней. Они полетели к Валдраму, его ладони впились в кровь, он слизнул ее с пальцев. Его улыбка стала шире.

— Разве не прекрасно? Твоя магия крови, Галина. Такая сильная, редкая. Ценный дар. Он будет моим против Кворегны. И ты, дорогая кузина, будешь мертва, — Валдрам сжал кулаки, и Галина выгнулась. Высокий вопль вырвался из нее, тонкий звериный крик, кровь текла по ее ногам и ладоням. Она не могла дышать, не могла говорить. Мир покраснел. Потемнел по краям. Она не могла сбежать от этой магии, терзающей ее изнутри.

Мужчина вдруг крикнул:

— Сволочь. Я убью тебя!

Крикуны завопили.

Валдрам зарычал.

Галина утомленно моргнула. Фигура стояла на пороге, и не одна. Таксин и воины. Она не знала, как они нашли ее, у нее не было сил думать. Она заставила мозг сосредоточиться на тени. Ей нужно было вспомнить заклинание. Ей нужен был Гетен. Им всем он нужен был.

Больше голосов звенело в комнате. Мужчины кричали. Крикуны атаковали.

Слова появились в ее разуме. Спустились к языку. Она открыла рот. Они медленно выбрались оттуда:

— Тень, принеси ко мне Гетена.

«Боги, прошу», — Галина охнула от холода на ее спине. Тень вырвалась, тьма замерцала и пропала.

Ее голова опустилась. Она так устала. Не было сил переживать… и бороться.

Глава 21

Тень ударила Гетена так, что он плюхнулся на задницу. Боль, страдания, ужас, гнев. Эмоции сплелись в нем, грозили порвать его сердце и кишки. Тень окутала его холодом, потянула по Кворегне и бросила посреди хаоса.

Он рухнул, прикусил язык до крови. Тень переносила жестоко. Агония и эмоции Галины усилили ее. Тень усиливала их связь. Или, может, это делала ее магия крови. Так или иначе, он ощущал себя разъярённо, как бык. Он разозлился сильнее, увидев ее.

Галина висела в воздухе, обмякла, безжизненная. Ее кровь лилась из ее тела, собиралась в сферу жидкости. Валдрам управлял кровью, тянул сияющую красную силу из нее. Он создавал красную живую броню. Как теневая броня Гетена, она двигалась с его мышцами, мерцала на его теле волнами.

— Ах, герой прибыл увидеть твою смерть, кузина, — улыбнулся новый король Налвики, оскал пропал за кровавым шлемом. Он откинул голову и завопил, как безумный петух, а потом прорычал заклинание, чтобы выпустить еще трех крикунов в тронный зал. Они появились из ниоткуда в облаке пепла и темной магии.

Крики, звон стали об камень, агония и страх содрогались вокруг Гетена, жестокость боя стала размытой. За хаосом были белые стены, красная ковровая дорожка, кровь, сталь, смерть. Он едва успел поднять щит из магии, когда крикун напал. Еще один присоединился, и щит вытянулся. Монстр завизжал, добавляя звук к какофонии комнаты. Гетен толкнул больше силы в чары, они засияли оранжевым, как раскаленное железо. Он взревел, и щит вдруг стал расти, оттолкнул крикунов, как детские игрушки.

Дюжина солдат бились с четырьмя крикунами. Таксин был там, как и Николаус. Они прошли в зал, но их поймали еще два зверя за ними. Стоило одолеть одного крикуна, как появлялся другой.

Инстинкт впился в его спину, Гетен бросил щит за себя. Валдрам метнул в него заклинание. Чары сбили его на колени, отлетели от щита красными искрами, попали по двум солдатам и крикуну. Все стали пылающими фигурами. А потом сияющими углями, а потом грудами черного пепла.

Его мутило, кожу покалывало. Он был в ловушке, и щит мешал напасть на Валдрама в лоб. Ему нужна была его броня, для этого нужно было на минуту ослабить щит. Таксин стоял напротив него. Их взгляды пересеклись.