— Почему ты выбрала его? Какой он?

— Какой? Добрый, отзывчивый, надежный… у него те же ценности в жизни, что и у меня… — На время задумалась. Потом продолжила: — Он появился в моей жизни тогда, когда было очень плохо, и спас… вернул к жизни… к той Даше, которой я была всегда. Возвратил веру в добро, любовь, честность, справедливость…

— Ну, просто идеальный человек, как я посмотрю.

— У Егора есть недостатки. Как и у всех. Но я могу мириться с ними. А он мирится с моими. Пойми. Я не могу вот так с бухты-барахты уничтожить все, сломать жизнь человеку, который живет ради семьи и… как сказала моя подружка, крутит планету в ту сторону, которую я хочу.

— Не только он будет крутить ради тебя планету.

— Миш, не надо… прошу тебя. Мне и так плохо.

— Плохо, потому что хорошо?

— Да! Да, черт побери!! Ты это хотел услышать?! — разозлившись, вскочила и натянула на себя халат.

— Мы не закончили. — Майкл встряхнул меня излюбленным тоном голоса, и глазами указал сесть на прежнее место.

— Воды можно попить?! — откуда взялись силы бросить вызов — не знаю.

Он молча подкурил, выпустив дым вверх.

— Я его предала! И оправданий нет! — все еще бушуя внутри, отправилась в кухню.

Возвращаться назад не поспешила. Стала у чужого окна, глядя на пустынный, темный двор, освещаемый тусклыми фонарями. «Зачем я здесь? Почему не рядом с Данькой?» — мысль промелькнула и исчезла, так как Майкл подошел сзади и обнял, уткнувшись губами в макушку. Так мы простояли довольно долго.

— Даш, я все понимаю, но поговорить с ним тебе все же придется. Если тяжело или боишься — могу я.

— Что тебя не устраивает? Мы и так вместе.

— Меня не устраивает воровать тебя… у мужа, у жизни, у судьбы, черт бы ее побрал! — его злость с толикой отчаяния тюкнула острием мое сознание.

Я настолько увлеклась собственными угрызениями совести, что совершенно не думала о нем. А каково ему? Знать, что завтра ко мне будет прикасаться муж, имея на это полное право. Быстро же я забыла, как ревновала его к Нестеровой в Дании.

— Не дави, пожалуйста. Дай время.

И он дал. Четыре месяца. За это время Егор приезжал трижды. И каждый раз Миша изводил меня со свету недельными бойкотами после отъезда мужа, появляясь в тот момент, когда от отчаяния начинал крошиться рассудок. Хватал, увозя на съемную квартиру, где первые часы наша близость скорее напоминала безумие, а не встречи любящих людей.

То, что между нами происходило — ужасало. Зная по опыту как люди, испытывая слишком сильные чувства, начинают постепенно их уничтожать в целях самосохранения, пыталась всеми силами достучаться к Войтовичу, но не преуспела в этом.

Эта связь вытягивала силы, забирала сон и изматывала похуже, чем каторжный труд. На нервной почве я похудела, но радости от этого не испытывала. Катерина не раз пыталась вызвать меня на откровенный разговор, но особо не лезла, наверное, из чувства такта.

Ситуация разрешилась в сентябре.

Егор приехал по обыкновению на неделю, что бы разгрести дела на фирме. Майкл примчался накануне, в очередной раз, захватив меня в водоворот страсти и давления по поводу развода. Предчувствуя грядущую ссору, наши свидания уже не вызывали у меня того крышесносного эффекта, как раньше.

Очередной пик перед падением с высоты. Было странное состояние. Как после ожога — когда видишь след на теле и понимаешь, что еще пару секунд, и тебя охватит боль. А пока, вот эти пару мгновений (в данном случае несколько дней) ты живешь в ожидании.

Миша хмуро наблюдал за моими собираниями домой, и взгляд его темнел с каждой секундой.

— Твой нынешний брак не станет менее безнадежным, если останешься в нем из чувства долга. И несчастной в нем будешь не ты одна. Если в комнате холодно, в ней холодно всем.

— Прекращай, Миш… — болезненно скривилась на его слова, продолжая одеваться.

— Даша, я больше не буду уговаривать. У тебя эта неделя для того чтобы решить с кем останешься.

Мороз прошел от затылка и дальше вниз по спине. То, что он рано или поздно подойдет к этой черте, было ясно с самого начала. Но глупое нежелание смотреть неприятному в лицо никто ж не отменял. Не то чтоб я надеялась, что наши отношения продлятся вечно… и все же. Ультиматум. Страшный и ожидаемый.

— Зачем ты меня мучаешь? — остановилась, не поворачиваясь.

— Мучаю? — он неприятно хмыкнул. — А мне легко? Ты даже примерно не представляешь, что чувствую я.

Уйти на доброй ноте не получилось. На мою попытку поцеловаться на прощание, он не отреагировал. Открыл молча дверь.

— Неделя. — Напомнил сквозь зубы.

Насколько его требование серьезно, на тот момент я еще не осознавала. Вернувшись домой, первым делом отправилась в душ, что бы символически смыть с себя грех, где от чего-то расплакалась так, что пришлось выпить там же воды, прямо из-под крана, чтобы успокоиться.