— Этот Казанова умудрился меня за коленку потрогать. А у самого — трое детей и жена с четвертым на сносях.

— Фэ.

— И я о чем. Ладно. Поживем — увидим. — Катерина пристально посмотрела в мою сторону и спросила совершенно другим тоном: — Даш, может, поговорим?

— Львовна… погоди минуточку. Буквально вот одну. — Развернувшись, прямым шагом направилась к выходу. Неведомая сила подталкивала проверить догадку. Печатая шаг, устремилась вперед по коридору к отделу региональных менеджеров. Распахнула дверь.

— Где Нестерова? — остановив взгляд на Андрее, ее непосредственном начальнике, спросила, еще надеясь, что она просто вышла куда-нибудь.

— Ой, Дарья Сергеевна, а Мариночка отпросилась буквально десять минут назад. — Он просительно и немного виновато уставился на меня. — У вас к ней что-то срочное? Давайте, может, я помогу?

— Нет. Не надо. — Превозмогая себя, тихо прикрыла дверь и отправилась в свой кабинет. Там дрожащими пальцами набрала хорошо знакомый телефонный номер.

Три длинных гудка, после чего мой звонок был сброшен. Я даже чуть согнулась, потому, что в сердце словно кулаком ударили.

Открыла тумбочку и достала коньяк — презент от одного из клиентов. Вернувшись к директрисе, поставила бутылку на стол.

— А почему ты Михаила холокостом назвала?

— Ого. — Екатерина сняла очки и отложила в сторону, оценивая сорокаградусный праздник янтарного цвета. — Не холокостом, а женским холокостом. Да потому, что от таких как он надо подальше держаться. А ты не почувствовала? Если войдет в твою жизнь — дальше только выжженная земля.

— Кгхм… — прочистив горло, присела на стул.

— Слава богу, что это редкий вид. Считай, занесенный в красную книгу. — Она сняла телефонную трубку, и, набрав номер распорядилась: — Лиза, сыр, конфеты, пару лимонов и тару. На сегодня ни меня, ни Дарьи Сергеевны, ни для кого нет.

— Не такой уж и редкий, поверь. Мне тридцать, а в моей жизни уже трое шоа успело отметиться.

Львовна подняла брови в удивлении, потом встала, и, сняв туфли, босиком прошла ко мне, усаживаясь напротив.

— Так вот что с тобой… — протянула медленно. — М-да… дела…

После того, как секретарь принесла нам все необходимое и мы отпили по первому блаженному глотку, она не удержалась от вопроса:

— И кто он? Где ты нашла на свою голову такое счастье?

— Сам свалился. — Закусывая лимоном, чуть скривилась. — Располагайся удобнее. Сейчас будет бразильский сериал.

Знаете, иногда-таки это полезно. Выговориться. Поделиться. Снять тяжесть. Несмотря на то, что в жизни я довольно веселый и общительный человек, после Юли, настолько близких подруг у меня не было. Не знаю, как так получилось, но это факт.

Впервые за многие годы доверилась другому человеку. Нет, я вовсе не претендовала на ее дружбу, просто обстоятельства сошлись в одну точку именно с ней.

Выслушав меня практически без вопросов, Катерина в очередной раз подлила нам коньяк в бокалы.

— И что теперь думаешь делать?

— Не знаю. Завтра последний день, который он мне отмерял.

— Неси сигареты.

— Львовна, ты ж не куришь. Не пугай меня.

— Неси, говорю.

Когда я вернулась, она открыла окно, и мы молча закурили. В этот момент зазвонил мой мобильный, заставив дернуться всем телом. Подойдя к столу, хмыкнула.

— О. Снизошел. — Протянув руку, отключила звук и вернулась к подоконнику, возле которого мы расположились. Сделав глоток обжигающей радости, с наслаждением затянулась сигаретой.

— У тебя нервы канатные. — Поразилась Катя, после чего нервно хохотнула. — Может, он занят был.

— Ага. Только слез с Нестеровой и решил тут же отзвониться, а то неудобно как-то.

— Не руби с плеча. Это ж не факт.

— Знаю. Злюсь. Мало того, уверена, что он ее еще не напялил. Как минимум сутки будет ждать.

— Ты это… если выходной на завтра надо…

— Зачем? Чтобы на стены дома бросаться?

— Да уж. — Она затушила окурок. Мой телефон снова ожил, выдавая трели на весь кабинет. — Не ответишь?

— Не-а.

— Сергеевна, да ты терминатор. — Екатерина вернулась за стол. — Послушала тебя, и завидно и не приведи господи.

— Ты бы знала, каких сил все это требует…

— Могу только предполагать.