Девушка развернулась, поймав на себе его тяжелый непроницаемый взгляд, и послушно вернулась за защитный контур, молча ожидая вердикта Урсулы и Айта.

— Даже не знаю, что сказать, — прокряхтела Урсула, схватив Вайолет за руку, будто та могла куда-то убежать. — Может, так на магов действует жизнь за барьером?

Одарин вместо ответа красноречиво повел ладонью, приглашая Урсулу проверить ее версию на собственной шкуре, на что одэйя "обласкала" его невероятно говорящим взглядом.

Можно и без слов было понять, куда острая на язык старуха мысленно послала темного. И все же получить отдачу от установленного щита она не побоялась, да и жаловаться не стала, когда магия обожгла ей кончики пальцев — лишь сжала в узкую линию губы.

— Чтобы это ни было, — Урсула сначала взглянула на Вайолет, а после недобро зыркнула на одарина, — в твоих же интересах держать язык за зубами.

— Ты мне угрожаешь, одэйя? — иронично приподнял бровь темный.

За фальшивой улыбкой ведьмы действительно пряталась угроза, но вслух она озвучила иное:

— Пока прошу по-хорошему, одарин. Тебе нужно остановить Моргану, а мне — доставить во дворец одэй светлую Хранительницу. Мы можем заключить сделку.

— А ты точно знаешь, кого собираешься представить в качестве хранительницы белому братству? — поинтересовался одарин, говоря о Вайолет так, словно ее здесь не было.

— Заткнись, — перестала притворяться вежливой Урсула. — То, что на нее не действует магия щита, еще ничего не значит. Искра Вайолет сильнее твоей и моей в десятки раз, вот только пользуется она ею на голых инстинктах, возможно, в этом и причина аномалий.

— Возможно, — сухо уронил Айт. — А возможно, и не в этом. Ложитесь спать, — одарин прошелся взглядом по всем окружающим Вайолет защитникам. — Завтра предстоит идти весь день, и если мы не успеем добраться до очередного безопасного убежища, придется сражаться с ледяными призраками, а они после сегодняшней неудачи придут целой армией.

Вайолет даже спорить не стала. Не было ни сил, ни желания. Обойдя одарина и братьев, она прошла вглубь пещеры и опустилась на землю возле стенки. Успокоиться после всего пережитого не получалось, и девушка смежила веки, старательно притворяясь спящей. А спустя какое-то время почувствовала, как Доммэ и Кин расположились рядом, заботливо подложив ей под голову что-то мягкое.

Вот ведь какая удивительная вещь: именно сейчас, когда Вайолет точно знала, что рохром ей не быть никогда, она с закрытыми глазами могла сказать, что по правую руку от нее лег Кин, а по левую Доммэ. Они пахли по-разному, двигались по-разному, и даже дышали по-разному. Оказывается, для того чтобы это понимать, не нужно быть оборотнем, нужно просто прожить рядом с ними всю жизнь.

Засыпая, Доммэ осторожно накрыл ладонь Вайолет своей, то ли опасаясь, что она снова куда-то исчезнет, то ли потому, что нуждался в теплоте ее руки. Этот жест был бы таким правильным и понятным всего неделю назад, когда Доммэ был любимым старшим братом — и таким противоречивым и все запутывающим сейчас, когда по уши влюбленный мужчина пытался добиться взаимности. Вайолет не могла представить его рядом с собой не в качестве брата. Сама мысль об этом вызывала отторжение. Из сокровищницы памяти навязчиво возникал образ другого мужчины, и кровь бежала по венам быстрее, стоило вспомнить резкий контраст между холодом колючего снега на щеках и жаром его поцелуя.

Достаточно было подумать об Айте, как глаза Вайолет открылись сами собой, выискивая его в окружающем пространстве.

В сонном полумраке он полусидел у противоположной стенки и смотрел прямо на Вайолет. Сердце девушки подпрыгнуло и заколотилось в барабанном ритме. О чем он думал в этот момент? Почему в хмурых складках, прорезавших переносицу, так явственно читалась тревога? Злился? Возможно… Имел право. Ее глупость чуть не погубила их обоих.

Разделенные тишиной и пламенем костра, темный одарин и светлая Хранительница неотрывно смотрели в глаза друг друга, продолжая взглядами свой безмолвный диалог.

— Спасибо, — одними губами произнесла Вайолет, точно зная, что Айт ее поймет. — Спасибо, что спас меня.

Вайолет могла поклясться, что заметила, как дрогнула линия плотно сжатых губ мужчины в стремлении что-то сказать в ответ.

Но через секунду он опустил голову на свой рюкзак и демонстративно отвернулся, давая понять, что устал и собирается спать.

Вздохнув, девушка смежила веки и загадала желание увидеть во сне маму и отца. Маленькая Вайолет делала так всегда, когда боялась уснуть. Взрослая Вайолет прекрасно понимала, что ее детская уловка отгородиться от терзающих страхов наивна и смешна, и тем не менее она работала. Не прошло и десяти минут, как девушка погрузилась в сон, в котором не было ни холода, ни страха, ни леденящих душу монстров, а только светлая мамина улыбка.

Несмотря на то, что Вайолет уснула поздно, проснулась она раньше всех. Долго изучала взглядом потолок пещеры, не смея пошевелиться и разбудить остальных. Хотя, если им не мешал храп Урсулы, то и едва слышные девичьи шаги их вряд ли бы вырвали из царства сна.

Вскоре от неподвижного положения затекла спина, и Вайолет, вспомнив, что хотела кое-что проверить, начала бесшумно подниматься, усердно прикусывая зубами нижнюю губу. Больше всего девушка боялась, что от шороха одежды проснется Айт, и тогда вся ее затея полетит рохру под хвост. Хвала небесным покровителям, ее опасения не оправдались — одарин лежал лицом к стенке и даже не шелохнулся, когда Вайолет на цыпочках прошла мимо него.