— Туда, куда умные мужчины за ветром не ходят, — насмешливо пояснил вместо Вайолет братьям Айт, окончательно смутив девушку. — Провести? — вдруг совершенно серьезно и спокойно спросил у нее он. — Если подняться чуть выше, там есть небольшая площадка и выступ, за которым можно спрятаться.

— Спасибо. Я найду, — поспешно отведя взгляд, кивнула Вайолет.

— Я с тобой, — мгновенно заявил Доммэ, а следом за ним подскочил и Кин.

— Не надо, — злясь, процедила сквозь зубы девушка, и тут подала голос Урсула:

— Я за ней пригляжу.

Глубину коварства этой мошенницы Вайолет осмыслила только тогда, когда Урсула, взобравшись наверх, отодвинула ее в сторону, бессовестно заявив:

— Ну-ка, пусти старушку вперед. А то я весь день терпела.

— Ну, знаешь, — задохнулась от возмущения Вайолет. — Это ты так приглядывать за мной собралась? У тебя ни стыда, ни совести. Да ты только и ждала, чтобы прикрыться моим позором.

— Тебе по молодости простительно, а мне по статусу позориться не положено, — высунув из-за выступа нос, заявила хитрая одэйя. — И потом, что естественно — то не безобразно.

— Ах вот, значит, как? — опешила от такой наглости девушка. — Ты не светлая волшебница, ты — самая настоящая ведьма.

— Все женщины в моем возрасте немного ведьмы, — поправив одежду, довольная старуха выползла из укрытия и лукаво подмигнула девушке, пропуская ее на свое место. — А братья твои — олухи. Темный и то быстрее соображает, что к чему.

— Что ж он таким сообразительным только сейчас стал? — сердито пропыхтела Вайолет. — Мог бы и раньше о естественном и не безобразном вспомнить.

— Все правильно он рассчитал, — неожиданно встала на сторону одарина Урсула. — До паобед* еще часа полтора. Успеем и поесть, и отдохнуть, и в порядок себя привести. А ежели бы остановку когда вздумается делали, могли дотемна сюда и не добраться. Мы втроем от нечисти, пожалуй, отбились бы, а вот братья твои…

Вайолет порывисто выдохнула, не желая даже слышать о таком исходе событий.

— Как думаешь, — спросила она Урсулу, — ледяные духи — это умершие одэйи?

Волшебница криво усмехнулась и выпрямила спину, разглядывая с высоты площадки заснеженные горы.

— Нет. Духи являются частью барьера — агрессивной магией в чистом виде. Видишь ли, детка, когда мы создавали ледник, то преследовали только одну цель: перекрыть путь из Тэнэйбры в Свободные земли. Всем. И здесь исключений не было ни для светлых, ни для темных. Никто не должен был попасть на другую сторону. Поэтому духи и замораживают тех, кто пытается перейти запретные горы. Обрати внимание — птиц и животных, живущих здесь, они не трогают, — волшебница указала пальцем на парящего в небе беркута.

— А почему тогда духи нападают только ночью?

Урсула пожала плечами и не очень уверенно ответила:

— Думаю, что этому все-таки поспособствовала смерть Сангуса. Когда умирает волшебник с такой невероятной силой, то его магия меняет все вокруг. Могут пересохнуть или выйти из берегов реки, сгореть леса, растрескаться горы. Сангус погиб, сражаясь с одэйями — пытался им помешать создать барьер. Вероятно, в этом и кроется весь секрет: Сангус оставил темным лазейку. Ведь смог же одарин перебраться через эти горы.

— А разве он прошел не потому что нарушено равновесие, и магия ледника слабеет?

— Может, и поэтому, — вздохнула Урсула. — Я не могу сказать с абсолютной уверенностью. Но то, что темный — везучий сукин сын — это факт.

Вайолет вышла из-за выступа, молча посмотрев на оставшегося внизу Айта, который, отойдя от шушукающихся между собой Кина и Доммэ, задумчиво глядел куда-то вдаль.

Сейчас одарин не казался Вайолет везунчиком и баловнем судьбы — скорее усталым и побитым жизнью мужчиной, таким же одиноким, как окружающие его холодные горы.

Сумерки, как и говорила Урсула, начали сгущаться спустя полтора часа. За это время все успели и поесть, и отдохнуть, и перетащить в каменную нору свои вещи.

Последним в убежище забрался Айт, и как только мужчина собрался запечатать вход магией, его остановила Вайолет:

— А можно я попробую?

Одарин покосился на Урсулу, а та, поджав губы, одобрительно кивнула:

— Пусть пробует. Должна же она когда-то практиковаться.

— Времени нет, — недовольно буркнул Айт, но место девушке все же уступил, отклонившись в сторону, насколько это позволяло тесное пространство.