— Так значит, одэйи действовали по плану темных? — широко распахнула глаза Вайолет, начиная догадываться, кому в голову пришла идея массового убийства светлых волшебниц.

— Не совсем, — вздохнула Урсула. — Сангусу нужны были снежные рохры, а Моргана предложила устроить им побег, а потом сообщить об этом ее отцу, чтобы выманить его в удобное для засады место, откуда и темные, и светлые ударят по нему со всех сторон. Я изменила план в самый последний момент. Темные остались ждать нас в другом месте, а мы с одэйями повели рохров через Мареновы хребты. Дальше ты знаешь. И про гибель моих учениц, и про барьер, и про рохров…

— Ты не поверила темным? — понимающе посмотрела на свою наставницу Вайолет.

— Я верю только себе, детка, — повинно пожала плечами Урсула. — Привычка. К тому же мои расчеты оказались верными. Сангус сразу предположил засаду, а потому отправил туда все свои войска, а когда понял, что рохров там нет, помчался за нами в сопровождении лишь нескольких конных ригул*. Это и было его ошибкой: он недооценил силу всего лишь нескольких десятков готовых пожертвовать собой одэй.

Старая волшебница выдохнула, величественно-медленно повернула голову, и взгляд ее пронзительно-синих глаз выстрелил в одарина ледяным спокойствием и скрытой неприязнью.

— Так что выбирай, темный: или идешь с нами дальше, или на этом месте и расстанемся.

— Ты не ответила на мое предложение, — не уступая одэйе в хладнокровии, напомнил Айт.

— А я еще думаю, темный, — ехидно хмыкнула Урсула. — Такие вопросы с кондачка не решаются.

— И долго думать будешь? — насмешливо уточнил одарин.

— Сколько понадобится.

— Ну, тогда я, пока ты думать будешь, рядом побуду. Не возражаешь?

— Так дорога не купленная. Иди себе, куда хочешь, темный.

Вайолет угрюмо следила за тем, как Айт и Урсула завуалированно обмениваются шпильками, и думала о том, что у этих двоих всегда были четкие планы, цели, и сейчас свою роль в дальнейших событиях они очень хорошо осознавали. А вот ей, Вайолет, никто до сих пор не объяснил, в чем ее предназначение, кроме размытого и абстрактного долга светлой Хранительницы, обязанной стоять на страже равновесия.

Чем больше слушала и наблюдала девушка, тем меньше видела разницу между светлыми и темными магами. Заговоры, интриги и обман были нормой и у тех, и у других. Все, что их отличало — так это хозяева, которым они служили. И все чаще в голове Вайолет возникал крамольный вопрос: а нужно ли делать выбор между светом и тьмой, разделяя мир на черное и белое?

Мысль эта не оставила девушку и после, когда, закончив с трапезой, вся их компания снова двинулась в путь. Рохры мчались по плоской вытянутой возвышенности. Внизу, подернутое сизыми полосами тумана, простиралось изумрудное полотно леса, где малахитовые вершины пихт острыми пиками выстреливали вверх и тонули в серовато-зеленой дымке осин. Бирюзовыми петлями вилась между ними прозрачная река, а в воды ее, как в зеркало, глядели и растущие по берегам деревья, и плывущие по небу лохматые облака.

Эти земли были так похожи на родной Ривердол. И какое-то время Вайолет так и представляла, мечтая о доме, пока на горизонте не показались очертания города, раскинувшегося у подножия высоких гор.

Серые каменные стены и башни угрюмыми громадами возвышались над лесом, мрачно взирая на мир темными провалами бойниц. Величественный город почему-то вызывал неосознанное чувство тревоги, словно таил в себе что-то мистическое и потустороннее.

— Это Лоуленд. Древняя столица снежных псов, — Урсула слезла с остановившегося на краю обрыва Доммэ и погладила морщинистой рукой широкую холку рохра. — Здесь много веков жили ваши предки, — перевела она взгляд на Кина. — За этот город они сражались насмерть, под его стенами навечно остались лежать тысячи погибших оборотней, и отсюда бежали в Ривердол ваши мать и отец…

— Кто живет здесь теперь? — глухо проронила Вайолет.

— Никто, — глядя вдаль, ответил Айт. — Это мертвый город. Говорят, что по ночам по его улицам бродят духи снежных псов, продолжая охранять свою твердыню. Люди боятся призраков, поэтому никто так и не осмелился занять жилища рохров.

— Чушь, — каркнула Урсула. — Люди глупы и готовы поверить всякой ерунде только из страха, что она может оказаться правдой. Спускаемся. Ночевать сегодня будем здесь. И крыша над головой, и никто свой любопытный нос сюда не сунет.

Город действительно казался мертвым. По безжизненным улицам гуляли сквозняки, подметая пыль и истлевшую листву.

От времени часть домов начала разрушаться, оставляя на месте когда-то красивых построек обглоданные каменные остовы. В дымоходах заунывно свистел ветер, наполняя мрачную тишину жутковатыми завываниями, похожими на стоны, к которым добавлялись только звук и эхо отбиваемых о булыжную мостовую шагов нарушителей векового покоя Лоуленда.

— Дворец рохров сохранился лучше всего. В нем и остановимся.