Подавив непрошеную жалость, Элья холодно поинтересовалась:

— Тебе тоже больше нечего сказать?

— Нет. Разве что Герек волновался из-за той энергетической вспышки…

— Вспышка произошла потому, что я призвала мискен. Но Макора с этим справилась, так что пусть Герек не волнуется.

— Призвала мискен? Это как же тебе удалось? Ты ведь даже не маг.

— Я низшая служанка Подземного Дворца, — выдавила Элья.

Почему-то произнести это вслух оказалось тяжело. Наверное, потому, что это было правдой. Герек правильно говорил о ярлыках. Всё-таки очень важно определить, кто ты есть. Назвать себя. Она, Элья, не разведчица. Не шпионка. И уже давно не танцовщица. Она служанка Подземного Дворца… нежить, нечисть. Она принадлежит Белобору и рано или поздно окажется там. Когда — всего лишь вопрос времени. Это страшно, но это необходимо признать.

«Если он сейчас попытается разубедить меня, значит, я не права, — подумала Элья с отчаянием. — Если он сейчас скажет: ты человек, ты женщина, ты нормальная, и думать забудь про Белобор — значит, мне всё кажется, значит, я не принадлежу проклятому королю, значит, я могу бороться с этим…»

— Понятно, — сказал Саррет. — А какой был смысл в этих мискенах? Зачем ты их призывала?

Элья обречённо закрыла глаза.

— Хотела отправить Макору к ним, в болото, — сказала она.

— Довольно самонадеянно. Не экспериментируй больше так, очень тебя прошу. Серьёзно. Ты — единственный агент в Сакта-Кей. Ты не имеешь права так рисковать собой.

Конечно, Элья не имеет права рисковать. Сама по себе она ничего не значит — но Татарэту нужна информация. Поэтому Саррет очень просит.

— Это же мой козырь.

— Твой якобы «козырь» выходит из-под твоего контроля. Разве не так?

— Так, — едва слышно отозвалась Элья.

Саррет немного помолчал и вдруг спросил по-простому:

— Тебе самой-то не страшно?

Элья распахнула глаза, встретилась с ним взглядом… Ах, если бы можно было объяснить ему, что ей страшно, очень страшно, что она почти потеряла себя, что ей бесконечно жутко думать о Белоборе как о единственном, что осталось ей в этом мире! Если бы это хоть чуть-чуть волновало его. Лично. По-настоящему.

Сделать бы шаг ему навстречу, открыться, поговорить бы по-человечески… Но как сделать шаг, если вокруг яростные волны, если одно неверное движение — и соскользнёшь по мокрому боку скалы, и ударишься о камни, и захлебнёшься в морской пучине?..

— Я обещаю, что моя… особенность, приобретённая в Белоборе, никак не повредит моему заданию, — сказала Элья. И когда Саррет подозрительно посмотрел на неё, добавила: — Я почти нашла способ её контролировать.

— Какой?

— Неважно… Это мои проблемы.

Саррет пожал плечами:

— Твои так твои. Значит, всё на этом… Мне пора идти. Удачи.

— И тебе.

Элья хотела было ещё раз извиниться за то, что ударила его дверцей, но подумала и не стала.

Саррет снова надел маску и исчез за шторой.

***

На следующий день Макора велела Элье зайти к себе после завтрака. Опять эта комната… Опять белое кресло.

— Вот, надень. — Колдунья протянула девушке шнурок с подвеской. — Пока ты его носишь, он будет тебе помогать. Но когда снимешь… — Макора замолчала.

— Когда сниму — что? — быстро спросила Элья, забирая шнурок и вглядываясь в болтавшийся на нём амулет. Он был похож на паучка: тельце сделано из тёмно-синего камня, а маленькие лапки — из верёвочек. Стоило ей надеть шнурок на шею и спрятать подвеску под платье, к уже висевшему там амулету Лесного Клана, как маленькие лапки тут же словно приклеились к коже, и камень едва заметно замерцал.

— Когда снимешь, ты, отвыкнув от тяжести своей белоборской сущности, почувствуешь её сильнее, чем когда-либо. И, вполне возможно, не справишься с нею.

— Может, мне просто снимать её почаще? Чтобы не совсем отвыкать?

— Тогда к тебе не привыкнет амулет. Это палка о двух концах, видишь? Придётся выбирать.

— Думаю, что я выбрала, — сказала Элья. И только она это произнесла, на душе стало немножко спокойнее.

— Вот и хорошо… — рассеянно отозвалась Макора. — Теперь послушай: ты назначена старшей фрейлиной королевы. Она уже готова и ждёт нас, своих слуг, чтобы мы проводили её к супругу. Только Элья… Мне нужно, чтобы ты пообещала кое-что.

— Да, конечно. — Элья насторожилась.

— Что бы ты ни увидела… Что бы ни произошло дальше… Пообещай мне, что ты будешь держать себя в руках и останешься здесь по крайней мере до того момента, как её величество сядет на татарэтский трон рядом с государём.

Элья непонимающе смотрела на колдунью. Держать себя в руках? Что за странная формулировка?..

Но между тем водоворот тревоги уже закручивался где-то под рёбрами, возрастал… Кусочки мозаики складывались в голове, являя ответ на вопрос… Ответ, в который невозможно было поверить… И Элья не поверила. Прогнала невероятную мысль.