Элья скинула туфли с гудящих ног и босиком прошлась по ковру. Заглянула за шторы, затем под стол, накрытый свисающей до пола скатертью. Эти простые движения внушали ей некоторое умиротворение — словно где-то рядом стоял Саррет и одобрительно за нею наблюдал. Потом она подошла к шкафу, распахнула дверцу…

Надо отдать должное Эльиным учителям по боевым искусствам — они многому не смогли её научить за отведённое на курсах время, но зато привили хорошую реакцию. Как только темнота внутри шкафа шевельнулась и с непонятным звуком двинулась на Элью из его глубин, девушка мгновенно оценила обстановку и резко ударила по незваному гостю дверцей шкафа. Несказанное слово оборвалось, сменившись сдавленным ругательством — которое, впрочем, Элья тоже недослушала, а, воспользовавшись тем, что противник оказался дезориентирован, бросилась к своей сумке, где лежал спрятанный под подкладкой стилет…

— Ветер, кажется, с юга.

Элья застыла посреди комнаты и медленно развернулась. Ближайшей к ней поверхностью оказалась её собственная грудная клетка, и девушка, зачем-то затаив дыхание, простучала по ней в такт собственному сердцу: тук-тук, тук-тук!

— По голове себе постучи, — сердито отозвался Саррет. Цедя сквозь зубы воздух, он осторожно стащил чёрную маску и сунул её в карман такой же чёрной куртки из мягкого материала.

— Прости, пожалуйста, я не хотела… Сейчас…

— Да ладно, я сам дурак, думал, успею что-нибудь…

Она скользнула в ванную прежде, чем он договорил. Схватила чистое полотенце, окунула в ведро с холодной водой, выжала.

— Прекрати суетиться, пожалуйста, я не за этим сюда пришёл.

— Конечно, ты же не думал, что я ударю тебя по лбу. — Элья вылетела из ванной, на ходу складывая получившийся компресс. — Вот, приложи. И сядь.

Кивком поблагодарив, Саррет прижал полотенце к голове, опустился в кресло и прикрыл глаза.

— Ты узнала дату? — спросил он.

— Золотой месяц, двадцать седьмой день. Но это не точно… Послушай, а я… что со мной будет?

— В смысле? — Саррет слегка нахмурился, не понимая, и снова поморщился. Перевернул полотенце другой стороной, под встревоженным Эльиным взглядом, ловившим каждое его движение. — У тебя что, есть варианты? Сидишь здесь, присматриваешь за Макорой, явку я тебе скажу…

Элья, сердце которой ухнуло вниз при слове, «варианты», растерялась:

— Э-э… подожди, я имею в виду… ну, я ведь не уложилась в срок, и задание…

— У всех случаются ошибки. Никто не собирается тебя арестовывать, если ты об этом.

— Но ты ведь говорил… Ты что, просто пугал меня?

— Я напоминал, чем ты рискуешь. Ты, кстати, вполне могла оказаться за решёткой, но обстоятельства… Так, ладно, не сбивай. По поводу даты. Откуда информация?

— От Залитты.

Саррет открыл глаза.

— Я же тебя предупреждал, чтобы ты не общалась с ней.

— Это единственный источник, из которого я хоть что-то смогла узнать.

— Не лучший источник. Эккура позавчера арестовали, они могут тебя выдать. Да и откуда у них такие сведения?

— Он спонсировал мероприятие, пока не понял, что в этой затее что-то нечисто. Я сама была свидетелем того, как он спорил со студентами…

— Свидетелем? — Саррет вздохнул. — Вынужден заметить, что ты не очень чисто работаешь. Много светишься, где не надо.

— А я, между прочим, была уверена, что больше нигде не работаю! — зашипела Элья. Больше всего её разозлило то, что Саррет, оправившись от оказанного ему «приёма», снова перешёл на тот вежливо-отстранённый тон, каким предпочитал с ней разговаривать. — Пока я сидела в плену, меня собирался оттуда вытащить только один человек, и тот оказался подослан герцогом! Я там чуть не свихнулась! Почему никто не пытался связаться со мной, почему никто не пытался меня искать?

— Искать тебя смысла не было, — сказал Саррет. — То, что ты на «Ярчайшей звезде», было очевидно. Как и то, что тебя использовали в качестве приманки. У герцога имелась неплохая магическая поддержка. Он только и ждал, когда кто-нибудь попробует установить с тобой связь. Он же подозревал, что ты агент Татарэта, верно?

— Тебе и это известно? — глухо спросила Элья.

Она не верила, не хотела верить, что всё это время Саррет знал, где она находится. Знал — и ничего не делал. Не пытался её вызволить, не организовывал операцию по её спасению… Конечно, герцог хорошо обращался со своей пленницей, но… а что, если бы плохо?

К Элье снова вернулось чувство, будто она стоит в одиночестве на скале посреди бушующего моря. И пускай валы снесут этот бесполезный клочок суши — никто не придёт…

— Логику аи Сальгура довольно легко проследить. Если бы он тебя не подозревал, ты бы там не оказалась. Странно, что он тебя так рано отпустил — если они действительно пойдут на Аасту двадцать седьмого, то разумнее было бы оставить тебя на «Ярчайшей» до конца золотого месяца…

— А он и не отпускал. Его Макора попросила. Она наведалась ко мне в каюту через зеркало. Хотя… — Элья немного смягчила тон, задумавшись. — Он ведь и планировал держать меня там два месяца. А потом вернуть в Рагир.