— Последовательность сигналов? — Элья помрачнела, представив, как будет зубрить все эти «К-З-Ж-С». — Разве это не тот шифр, которым я обычно пользуюсь?

— Нет, это тот шифр, которым пользуюсь только я и несколько доверенных лиц в Аасте.

— То есть… я буду передавать сообщение якобы от тебя в то время, пока ты сам будешь ехать в Аасту?

— Именно.

— Что ты нашёл наверху? — тихо повторила Элья свой вопрос. Она понимала, что на новые потрясения её может не хватить — а именно к очередному потрясению, похоже, всё и шло.

Саррет помедлил, буравя её взглядом.

— Первое: я не имею права тебе говорить. Второе: случай на озере сегодня доказал, что ты человек ненадёжный, и можешь в любой момент решить, что тебе пора утопиться…

— Хорошо, я поняла. Сиди со своими секретами, пиши шифровку, я всё выучу.

Она схватила было свёрток с картошкой и собиралась подняться, но Саррет остановил её:

— Сядь, пожалуйста.

— А то что, пристрелишь меня?

Саррет достал из кармана свой револьвер, положил его на стол и придвинул ближе к Элье.

— Теперь мне нечем в тебя стрелять. Ты можешь сесть и дослушать, что я хочу сказать?

— О, боюсь, ты очень рискуешь. — Элья плюхнулась обратно на табуретку, но в ней всё ещё продолжали клокотать обида и гнев. В глубине души она понимала, что у Саррета к ней важный разговор, что и его день был, мягко говоря, не из удачных, однако, справиться с собой не могла. — Я же ненормальная, я могу сама начать в тебя палить. С двух рук, меня учили.

— Я продолжу? — Саррет как будто пропустил её слова мимо ушей, но терпение его явно было на исходе.

— Валяй.

— Спасибо. Так вот, есть третье обстоятельство. Иных вариантов, кроме как положиться на тебя, у меня нет, поэтому, несмотря на первые два пункта, я всё тебе расскажу. Нужно, чтобы эту информацию знал ещё кто-то, кроме меня.

— Я польщена и дрожу от предвкушения.

Саррет мрачно посмотрел на неё исподлобья.

— Это же сейчас не Белобор, это ты сама, — сказал он. — Почему ты не можешь немножко сосредоточиться и взять себя в руки?

— А откуда ты знаешь, что это я? — с вызовом спросила Элья.

— Потому что я наблюдательный. И могу видеть разницу.

— Наблюдательный, — протянула Элья. — Какой молодец! И ты, значит, хочешь, чтобы я сосредоточилась, да? Я, значит, тебе вдруг понадобилась? И даже не для того, чтобы фляжки набирать?..

— Наверху в тайнике я нашёл шифровку, которую Охотник не успел мне передать, — сказал Саррет, вклинившись в поток её вопросов. — Содержание такое: «Помощник Дертоля предатель. Указания не соответствуют. Не выполнять. Предотвратить выступление». И у меня есть все основания полагать, что шифровке как минимум неделя.

Элья побледнела:

— Ты же говорил… по трём каналам…

— О, угомонилась. Ну надо же.

Саррет поднялся и прошёлся по кухне. Сначала в одну сторону, потом в другую.

— Помощник Дертоля вполне может контролировать все официальные каналы, — сказал он. Элья повернулась на своей табуретке и с тревогой следила, как полицейский продолжает мерить шагами кухню. Ходил он неторопливо, но, насколько девушка успела узнать Саррета, это говорило о крайней степени волнения. — Я не знаю, что это за человек, у Дертоля помощников хватает. Но подозреваю, что он достаточно влиятелен и может действовать в обход отдела по предупреждению политических бурь. Не удивлюсь, если так и есть.

— И ты намерен ехать в Аасту и разбираться?

— Да. — Саррет вернулся с противоположного конца кухни к Эльиной табуретке. — Охотник пользовался самодельными чернилами, и эта шифровка, — он хлопнул себя по груди, — доказательство того, что сеанс действительно был. Охотник не знал этого шифра, он бы сам такую шифровку не составил, так что подлог с его стороны исключается. Другой тоже не мог: мало кто был в курсе, где его укрытие, да и почерк Охотника известен, в случае чего, можно проверить.

— То есть, эта бумажка нужна, чтобы тебе поверил Дертоль? — спросила Элья.

Саррет невесело хмыкнул:

— Какой Дертоль, Элья? Тут военным трибуналом пахнет. А это — улика.

— Но ведь шифровка может быть ложной… — прошептала девушка. — И как её вообще умудрились отправить?

Саррет снова уселся на свою табуретку.

— В Доме Полиции определённая система передатчиков, — начал объяснять он. — Каждый отвечает за свой канал. Кроме того, за один канал могут отвечать несколько передатчиков. Они, понятное дело, все контролируются, и чем важнее канал, тем выше контроль. Канал, связанный с Охотником — не самый важный. Я приходил сюда не так часто, как, например, к Гереку, срочные новости через Охотника передавать бы не стали. Но если тот, кто всем этим руководил, целенаправленно отправлял дезинформацию — на официальном уровне — то у человека, который хотел сообщить правду, был шанс сделать это именно через канал, над которым ведётся не такой жёсткий надзор.