— Понятно, — сказал Трумар. И добавил после паузы: — Я думал, что все вы превратились в птиц…

— Я — единственная, кроме Макоры, кто избежал этой участи. Поэтому… поэтому, господин Трумар, я была бы вам очень признательна, если бы вы сохранили встречу со мной в тайне. У меня единственные в своём роде приметы.

— Само собой. Я вообще считаю, что все мы должны держаться вместе… Те, кто знает правду.

Элья вздохнула и грустно уточнила:

— Какую именно правду?

— Правду о том, что представляет собой государь Панго.

Элья решила пойти ещё дальше и, подстраиваясь под его грубоватую манеру, уточнила:

— Вы имеете в виду, то, что он — заигравшийся в короля молокосос, который хочет разрушить крепкое государство, созданное его отцом?

Трумар ответил не сразу.

— Я имею в виду в первую очередь его сумасшествие, — сказал он, понизив голос, хотя вокруг не было ни души. — Ходят слухи о том, что это Эрест рехнулся, и страной уже давно правят другие люди. Но если это и так, то слабость ума у них — явно семейный недуг. Говорят, Панго слишком рассеян на всеобщих торжествах, он невпопад отвечает на вопросы, смотрит как будто на что-то, невидимое другим…

Элья нахмурилась. За время своей работы при Инерре-Инильте она очень редко встречалась с государем. Но если бы что-то было не так, она бы заметила… или нет? А если нет, то не очередной ли это прокол? Ей ведь полагалось быть наблюдательной…

Один безумный король, второй безумный король… что будет дальше, что ждёт Татарэт?

— Я давно не встречала государя, — призналась Элья. — Зато видела королеву. Должна признаться, она показалась мне… странной.

— А, это всеобщее помешательство! — воскликнул Трумар. — Заметили, да, как её встречали? Как будто сама Ларбет вернулась в наш мир! Может, чтобы прочувствовать момент, нужно было родиться в Кабрии… но я не увидел в её появлении ничего особенного. Странная, вы говорите… Ну, возможно… А может, люди просто слишком боятся. Всё-таки на троне сидит чокнутый изувер, которому помогает ведьма. Попробуй, скажи что-нибудь не то про королеву — мигом очутишься в крепости!

— Ну, это вы преувеличиваете… — протянула Элья, следуя одному из наставлений учителя Тербо: хочешь вызвать человека на откровенность — усомнись в его словах.

— Да? А вы знаете, сколько народу пропало из тех, кто пытался вызнать, что это за Инильта такая, и откуда она взялась? А вы знаете, что одну девушку, дочку скрипача, который играл у нас, недалеко от почты, изуродовали только за то, что она во всеуслышание заметила, что королева, дескать, бледновата?

Элья похолодела.

— Как это — изуродовали?

— А очень просто: лицо всё изрезали. Арестовали, препроводили в Сакта-Кей, а оттуда она вернулась… жутко вспомнить… Всю жизнь девчонке искалечили. Конечно, посмотришь на таких — и десять раз подумаешь, прежде чем какие-то замечания делать. Мне-то, я считаю, ещё повезло. Так, нутро болит, но это пройдёт, я знаю. А глаз — и вообще ерунда…

— Я не понимаю… — пробормотала Элья. — Я не понимаю — зачем…

— Да что тут понимать? — Трумар пожал плечами. — Просто делают, что хотят. Они же знают, что им за это ничего не будет.

— Да, наверное…

— Как вас зовут, кстати? Вы до сих пор не назвались.

— Элья, — после короткого колебания ответила девушка. — Меня зовут Элья…

Когда от перрона отходил какой-нибудь поезд, стены трактира «Вагон» тряслись, даже стёкла дребезжали. Слишком уж близко была станция: знакомую жёлтую постройку с часами можно было увидеть из окна, если посмотреть в конец крохотного переулка, образованного двумя большими зданиями. Одним из этих зданий была довольно обшарпанная с виду гостиница «Белый цветок», которую однажды — очень давно — действительно вроде бы красили в белый.

Элья со своего места тоже видела жёлтое строение, хотя сидела вовсе не у окна, а за барной стойкой. «Там всегда есть свободные столики…» Интересно, а сам Саррет когда-нибудь пользовался этим каналом? Говорил с такой уверенностью, как будто да. Но сидя в переполненном трактире, Элья сомневалась, что это действительно было так.

Впрочем, Саррет не стал бы лукавить без необходимости. Раз говорил — значит, у него были на то основания. Просто многое меняется, хорошие трактиры закрываются, и людям приходится выбирать «Вагон». А сейчас к тому же мест в округе наверняка не хватает: многие кабрийцы скупают билеты на поезда, стремясь составить компанию своему повелителю, который как раз в это самое время следует в столицу в сопровождении шемейских дворян, своих ближайших сподвижников и своей личной охраны. Всего набралось около сотни человек — если не учитывать того, что каждого мага можно было бы считать минимум за двух, не говоря уже о Макоре.

Все эти подробности Элья узнала уже здесь — «Вагон» был шумным местом, новости в трактире пересказывались по нескольку раз разными людьми, смаковались, а если были лестными для Панго, то пересказывались громко.

Без четверти пять многие засобирались, покидали на столы деньги, похватали котомки, распрощались со случайными собутыльниками. Стало менее людно и почти тихо.

Ровно в пять «Вагон» в очередной раз затрясся, задрожали стёкла.

Элья прикрыла глаза.

Успел ли он? Не задержали ли его?.. А может, выбрал другой вид транспорта, и только на следующей станции сядет на поезд — тот, который отойдёт отсюда только в семь?..