Раздев мужчину до белья, я смыла влажной тряпицей запёкшуюся кровь и грязь с тела и лица. Рана затянулась и больше не представляла опасности. Скорее всего, к утру и слабость пройдёт. Работа была завершена.

Мне бы стоило уйти, дать нам обоим возможность отдохнуть. Но мысли об уходе нещадно вытеснял запах мужчины. Казалось, физически невозможно оторваться от него. Потому, потушив свет, я легла на край кровати и укрыла нас одеялом. Зажмурилась до рези в глазах, буквально заставляя себя расслабиться. Казалось бы, после столь беспокойного дня и бессонной ночи должна заснуть за пару мгновений. Но я не могла, мешало, как ни странно, расстояние. Даже в два десятка сантиметров. И, видимо, не мне одной…

Робин завозился, повернулся на бок. Сильная рука обхватила талию и притянула меня к горячей груди. Он прижал меня так тесно, что не осталось и сантиметра расстояния между нашими телами. Навалился сверху, закинул ногу сверху и уткнулся носом в районе шеи, гулко задышав. Даже попытайся я теперь сбежать, ничего бы не вышло.

— Моя, — выдохнул Робин довольно и слегка прикусил кожу на изгибе шеи.

Жар окатил с ног до головы. Губы сами собой расплылись в улыбке. И почему-то стало так спокойно на душе, что несмотря на волнение, я быстро расслабилась и заснула, не беспокоясь больше ни о чём.

Робин

Воодушевление и спокойствие каким-то неведомым образом соседствовали рядом. Мне было так светло, словно я находился в доме, самом безопасном и уютном месте в мире. И в тоже время хотелось нестись вперёд, резвиться, словно щенку и не останавливаться ни перед какой преградой. Но сильнее этих чувств было желание, оно искрилось в груди, пульсировало в венах, кипело в мыслях соблазнительными образами. Мариан находилась в моих руках, так близко, что сводило мышцы, настолько хотелось сжать её сильнее, овладеть, сделать своей. И в тоже время я понимал, что сознание играет со мной. Стоит пошевелиться, как прекрасное наваждение раствориться, словно его и не было.

Однако кто-то завозился под рукой, мысли пронзило тихое полусонное мычание. Реальность овладевала сознанием, и тем ярче становились ощущения. Гибкое тело в руках, шёлк волос у лица, нежность кожи под ладонями, чистый соблазн приоткрытых в ожидании поцелуя губ. И я не мог не соблазниться. Мариан придушено всхлипнула, когда я впился в её губы своими. Тонкие пальчики скользнули по обнажённым плечам и запутались в волосах, чуть оцарапав кожу короткими ногтями.

— Ты меня с ума сводишь, — гулко проурчал, опускаясь нетерпеливыми поцелуями к шее девушки.

В глубине души поднялось что-то странное. Порыв, даже инстинктивное желание поставить метку. Показать всем, кому принадлежит эта девушка.

Коротко выдохнув, я резко оторвался от Мариан, ошалело оглядываясь. Я ощущал странную двойственность сознания, будто за одну ночь во мне появилось что-то новое, мыслящее, даже довлеющее, но… будто родное.

В затуманенный желанием разум начали пробиваться и здравые мысли о произошедших накануне событиях. Плен, побег, погоня. Рука метнулась к ране на боку, но она почти исчезла. А ведь в глубине души я попрощался с жизнью. Что же случилось? Почему я так странно себя чувствую? И где мы находимся?

— Не переживай, Робин, — пытаясь поправить на себе ночную сорочку, Мариан села на кровати.

Зелёные глаза наполняло неподдельное беспокойство. Несмотря на роящиеся в голове вопросы, не мог не любоваться ей. Мы попали в серьёзные неприятности, а я как мальчишка, не в состоянии оторваться от понравившейся девушки.

— Где мы, Мариан?

— Храм Великой Праматери. Жители Вудсберга поклонялись ей, приходили сюда. Но он построен много раньше. Оборотнями, — произнесла глухо. — Ты умирал. Я не знала, что делать. Молила Праматерь помочь тебе. И она откликнулась.

Мариан счастливо улыбнулась, глаза заблестели от слёз.

— Но это изменило тебя, — голос её совсем стих, наполнившись неуверенностью и ожиданием.

Неужели, я стал таким же, как она? Оборотнем. Но не рождённым с этим даром, а получившим его от богини. И как к этому относиться? Наверное, просто. Ведь в иной ситуации я бы погиб.

— Спасибо тебе, Мариан. И я бы хотел хоть как-то поблагодарить твою богиню.

— Нашу богиню, — исправила она, несмело улыбнувшись, и чуть нагнулась, отчего рукав съехал, обнажая изящное плечо.

Только утихшее желание вспыхнуло с новой силой.

— Чёрт побери, Мариан, — громко выдохнул, прикрыв мимолётно глаза. — Да я вообще при тебе ни о чём думать не могу. И это связано не с… волком. Так было с самой первой встречи.

— Как и со мной, — призналась она, мило покраснев, и подтянула к себе одеяло, чтобы прикрыться.

Будто это способно помочь. Чудилось, что её запах навеки поселился в лёгких, а её образ в мыслях. И даже дотянись я сейчас до желанного, станет только хуже. Ведь захочется познать все грани близости с этой невероятной девушкой.