С каждым днем дочь Канита волновалась все сильнее. Если в начале пути она еще пыталась шутить и рассказывать истории о жизни в степи, то теперь бросала тревожные взгляды на горные вершины. Пару раз даже сбилась с шага и вовсе останавливалась, замирая и уходя вглубь своих ощущений. Ульф боялся думать о том, что могло быть причиной таких резких изменений, и мысленно проклинал Сабира и его магов.

У начала подъема на южных границах Миаты Черный Волк, наконец, ощутил ту же тревогу, что и Йорунн, а когда поднялись к седловине, волнение уже снедало всех в отряде. Дорогу, на которую даже быстрейшим гонцам требовалось не менее двенадцати, а то и четырнадцати дней, отряд Йорунн преодолел за восемь.

В Эльтре их встретили почти с ликованием. Люди были искренне рады вновь увидеть Йорунн, а возвращение Ульфа принесло облегчение очень и очень многим.

Впрочем, новости о делах в империи оказались не из приятных. За минувшую луну на герцогство было совершено еще четыре крупные атаки, и все — в глубине долины, а не на границах. Число погибших пугало, и даже то, что всех магов удалось найти и предать казни, ничего не меняло. Все, кто мог, спешно отправились на север, ближе к Кинна-Тиате, там пока было спокойно.

Ульф с досадой отметил, что Сабир остался верен своим принципам. Его людям вход в Кинна-Тиате был закрыт, однако император прекрасно знал, что не оказать помощь тем, кто лишился крова, город не мог. Скрепя сердце, Хальвард дал позволение открыть ворота. Простые люди с под руководством городской стражи спешно разбили походные палатки, в которых разместили беженцев, однако в столицу по прежнему не пускали посторонних.

Теневой Храм, водопад Хеакк-Нуанн, да и обитель Семиликой могли стать источником огромной силы для демонов, если бы им удалось пробраться туда. Рисковать так было бы безумием, и хотя город охраняли не только люди, но и магия, напитавшая стены, вплетенная в камень мостовых, в ворота и переходы, от предательства и человеческой подлости защиты не существовало. Кинна-Тиате следовало сохранить любой ценой.

Гнев герцога Недоре тяжелым ударом обрушился на Золотые Земли. Семь дней назад Хальвард возглавил войска и выступил на Дармсуд. Первый бой с армией императора произошел на склонах гор немного западнее Нисса-Шин и закончился страшными разрушениями. Выпущенная на волю магия крушила и уничтожала все, до чего могла дотянуться.

Те, кто видел сражение своими глазами, бледнели и умолкали, не желая рассказывать о произошедшем. Однако в том, кто одержал победу, сомнений не было — войска Хальварда черной лавиной сорвались с гор на равнины и теперь медленно, но неустанно, пробирались к столице империи, вынуждая армию Сабира отступать шаг за шагом.

— Мы должны догнать его, — высказала общую мысль Йорунн. — Правителю суждено войти в Дармсуд, а нам — помочь ему в этом всеми силами.

И снова бешеная скачка без отдыха…

Магию Хальварда Йорунн уловила, как только миновали Нисса-Шин. Ее прикосновение теперь показалось не давящим, как прежде, а скорее обыденным, привычным и невозможно правильным, словно две разъединенные части вновь стали одним целым. Тьма внутри отозвалась радостно, потянулась навстречу правителю, приветствуя его невидимой улыбкой.

“Как я раньше могла жить без этого? — удивлялась Йорунн. — Осталось совсем немного. Я уже рядом”. Возможно, ей показалось, но сила отозвалась ласковым прикосновением, теплыми объятиями, едва уловимым дыханием. Это продолжалось лишь миг, но Йорунн надеялась, что это — его ответ.

Дорога закончилась как-то резко. Сгущались вечерние сумерки, после очередного поворота показались в небе полосы дыма, вскоре отряд рассмотрел вдали огни лагеря, разбитого прямо посреди поля, а еще через несколько десятков шагов их приветствовали дозорные.

Ульф первый соскочил на землю, но спешить дальше не стал.

— Иди сама. Думается мне, вам есть о чем поговорить вдвоем. Один вечер и одна ночь ничего не изменят, я подожду рассвета. Впрочем, если понадоблюсь — найдете сами.

Йорунн не чувствовала ног, не ощущала своих шагов, да и не была уверена, что помнит, как дышать. Вокруг царила обычная походная суета, люди, уставшие за день, были поглощены заботами: обустраивались на отдых, готовили еду, кто-то возвращался из дозора, кто-то только собирался уходить. Йорунн не обращала внимания на бесконечные ряды палаток и лабиринты переходов, угадывающиеся в темноте. Ее вела тонкая, но отлично различимая нить силы — прямо к нему.

***

Хальвард понимал, как тонка грань, отделяющая его от безумия. С того момента, как впервые услышал отголосок магии Йорунн несколько дней назад — слабый, стертый расстоянием — не получалось заставить себя думать ни о делах, ни об отдыхе. Правитель и его армия уже выдержали один страшный бой, а впереди еще была Тьма знает сколько сражений. Однако это все внезапно потеряло важность, отдалилось и словно бы выцвело, растворилось где-то на краю сознания.

А в мыслях осталась только она: бывшая пленница, бывшая воспитанница, свободная ныне ото всех клятв и обязательств женщина. Единственная желанная. Единственная недоступная.