Тут требовалась очень аккуратная и тонкая работа. Имя Мушараффа должно было остаться идеально чистым, ни единого подозрения не могло пасть ни на него самого, ни на его школу. Исполнителя заказа пришлось искать достаточно долго, и в конце концов судьба свела работорговца с Малконом. О нем на городском дне ходили настоящие легенды, хотя мало кто мог указать дорогу к нему или даже назвать его подлинное имя. А уж то, кем он являлся на самом деле, оставалось тайной за семью печатями.

Впрочем, выслушав все условия заказа, неразговорчивый чужак согласился, даже не спрашивая об оплате. И действительно, выполнил все идеально: в одну из ночей в доме купца случился страшный пожар. Он охватил часть здания, отданную под комнаты слуг и рабов: видимо, кто-то по небрежности опрокинул свечу. В поднявшейся суматохе мало что можно было разобрать, но спасли тогда почти всех, кроме одной несчастной, избитой рабыни. Ее, все еще слабую, едва оправившуюся от затяжной горячки, просто бросили в комнате.

Пожар удалось потушить. Поутру, когда дым и чад рассеялся, стали разбирать завалы и нашли обгоревшее тело несчастной. Господин лишь рукой махнул — кому нужна какая-то безродная девка, если сгорела едва ли не половина хозяйства? Тело похоронили, а о минувших событиях забыли очень быстро.

Впрочем, в дом Мушараффа той же ночью тайно привезли похищенную девушку. Она была очень слаба, едва приходила в сознание, и работорговец забеспокоился:

— Я не могу вывезти ее из города сейчас — она не вынесет пути. Но если ко мне придут и обнаружат ее, моей репутации конец.

— Не придут. С чего бы? — криво улыбнулся Малкон. — Никто не станет искать ее.

— Как это? — нахмурился Мушарафф.

— Мы оставили в ее комнате тело другой несчастной, погибшей лишь день назад. А огонь сделает свое жестокое дело, стерев все отличия.

Торговца передернуло.

— Кем она была? Та девушка…

— Одной из тех, кто сдался напору бедности и болезней. Увы, подобных ей немало в темных уголках славной столицы.

Мушарафф тяжело вздохнул и махнул рукой, приглашая чужака следовать за ним в кабинет.

— Мы не обсудили вопрос оплаты, — уже совсем деловым тоном начал он. — Я очень благодарен вам, и хочу доказать это не только словом, но и золотом.

— Вы должны мне лишь пять монет, — легко улыбнулся Малкон и тут же пояснил: — За горючее масло и сухие дрова.

— Но, — работорговец был растерян… — Я думаю, что всякое дело заслуживает оплаты. К тому же, я не привык чувствовать себя чьим-то должником.

— Я не приму от вас иных денег, сверх названных. Но, возможно, со временем попрошу об услуге. Пока не знаю, о какой, да и наступит ли это время когда либо. Могу лишь заверить вас, что речь пойдет не о том, чтобы нарушить закон — в этих делах мне не нужны помощники. Но жизнь крайне сложна и запутана, а дороги судьбы, подчас, непредсказуемы.

Мушарафф задумчиво провел рукой по аккуратно подстриженной бороде, и хотя осторожность требовала от него немедленно отказаться и настоять на закрытии сделки, что-то удержало его, заставило промолчать. В конце концов он поклонился, прижав руку к сердцу и торжественно произнес:

— Двери моего дома всегда открыты для вас, господин. Я буду помнить о нашем договоре.

И вот теперь, глядя в тревожные глаза незваного гостя, Мушарафф размышлял, не допустил ли он в тот вечер очередной ошибки.

***

— Понимаю, что прошу вас об огромной услуге, вряд ли сопоставимой с размером долга. Но, поверьте, речь идет о сохранении жизни, а быть может — и не одной, — с напором произнес незваный гость.

— Я обещал вам свою помощь и только свою. Не впутывайте сюда никого постороннего, тем более — императрицу, — немного резче, чем хотелось, произнес Мушарафф. — Вы даже не представляете, каким змеиным логовом оказался Золотой Двор. Малейшее неверное движение — и полетят головы. И хорошо, если моя или ваша. А если пострадает Арселия?

— Мне известно гораздо больше, чем вы думаете. Именно поэтому я прошу о помощи вас: вы наверняка подберете верные слова, скажете то, что не может быть сказано вслух.

— Да во имя всех стихий, зачем мне это нужно? Сам факт того, что сестра императора имеет тайные дела с наемником из городских отбросов уже вызывает подозрения. Боюсь даже представить, что может связать столь разных людей, но уверен в одном: госпожу Арселию это не касается. Она и так многие годы идет по краю пропасти.

— Вы о безумии сиятельного? — тихо уточнил Малкон. — Я видел это собственными глазами. И знаю, на что способен Сабир в гневе.

— Замолчите! — побледнел Мушарафф. — Не желаю слышать подобных речей. Это измена и предательство. Я всегда держался в стороне от политики, и буду делать так и впредь. Готов забыть ваши неосторожные слова и не передавать их никому, но более никогда не произносите подобного в моем доме.

Повисла неловкая пауза. Мушарафф в итоге только безнадежно махнул рукой и сел на мягкий диван

— Не могу понять, почему вам так важно передать это послание.

— По той же причине, по которой вы хотели спасти ту девушку: она беззащитна, один на один с силами, против которых ей не выстоять.