"Я как Майюхитта теперь. Нет! Не хочу!"

А что делать теперь, когда уже сама земля изменилась? Неспящий опять же был прав — чем ты кормишь землю, тем она кормит тебя. Земля менялась. Лишенная короля, она менялась, становилась враждебной.

Ничто не подчинялось ему — ни земля, ни даже его Дети, его Юные. Их так мало в этом городе, переполненным попавшими в ловушку людьми старого мира. Среди которых и он сам.

И Неспящий уже давно не шептал ему — уже двадцать лет как шепот его прекратился. Остались только тени. И враждебная земля. И Дети, становящиеся ойха.

"Я буду бороться. Я найду способ. Я построю справедливый мир. Я смогу".

Откуда-то послышался тягучий крик. Громкий, как вязкий удар колокола, он тек по улицам, и Айрим понял, что это не просто крик — это была магия. Это было предупреждение.

— Слушайте! Слушайте все!

Айрим выскочил на балкон и увидел, что на красной старой башне стоит Юный, раскинув руки. Голос не был знаком — он вообще был чужим.

— Так говорит Андеанта, сын короля Ианты из рода Белой Птицы, потомок короля Аталы! Я гряду, чтобы встать на Камень! Завтра в полдень я явлюсь у врат города, встречайте же короля, верные!

Айрим знал, с жуткой неизбежной четкостью знал, что это слышит сейчас каждый человек в Столице.

Юный, раскинув руки, бросился вниз, как белая птица.

— Он возвращается! Мой племянник! Мое дитя! Мой милый племянник! — принцесса, дрожа и истекая слезами сквозь улыбку, обнимала его. — Он возвращается!

Айрим лишь улыбнулся, прижав к плечу ее полуседую голову.

***

Государь Холмов Ринтэ снова ощутил наплыв странной черной дурноты. Мир перед глазами стремительно выцветал и светлел, и это свет, гнойно-зеленоватый, нес слепоту и головную боль. Хорошо, что этот приступ настиг его не на глазах у всех, а в кабинете. Но… а вдруг он сейчас умрет? И та сила земли, которую он еще удерживает из последних сил, вытечет, как песок из ладони, и все распадется?

Нельзя. Нельзя умирать. Не сейчас. Пока не вернулась Майвэ — нельзя. Он должен держать этот слабый, хрупкий мостик, которым она идет над бездной. Он должен.

— Держись, милый. Держись, — услышал он над ухом. Ему стало теплее. — Обопрись на меня.

— Сэйдире, белая моя луна, золотая моя луна, — прошептал он.

— Я никому тебя не отдам. Я умею убивать, ты знаешь. Я убью ради тебя.

— Я не вижу тебя.

— Увидишь, увидишь, сейчас будет легче. Обопрись на меня.

— Сэйдире… Мы всю жизнь, всегда думали, что Жадный повелевает тварями, повелевает Провалом. Нет!

Сэйдире на мгновение замерла, пораженная его словами. Он слепо улыбался.

— Ты что-то знаешь? — наконец, спросила Лебединая госпожа

— Нет. Я… чувствую.

— То, что сильнее его — оно ведь и нас сильнее?

— Да.

— Оно нас убьет?

— Если есть тьма, есть и свет. И там тоже есть нечто большее. Я не знаю. Но я надеюсь. И то, что должно быть сделано — да будет сделано. Король Дневных пусть встанет на Камень. Пусть принц следует за ланью. Пусть моя дочь идет своим путем. Так должно быть… Каждый человек — ключ к чему-то. Все не просто так, и пусть все, что должно свершиться — свершится…

— А ты?

— А мне надо держать мою Правду. Чтобы и Дневной, и Майвэ, и принц имели опору. Помоги мне, любовь моя. Держи меня. Не дай… мне… упасть…

МАЙВЭ И АНДЕАНТА

Не то день, не то ночь. Под землей всегда одно время. Но наверху тоже ни день, ни ночь. Майвэ не могла спать, да и никто не мог. Все молчали. Каждый думал о своем. Майвэ лежала, глядя в круглый купол последнего зала перед выходом в мир Дневных. Говорят, там, наверху это называется Врата Ночных. Ей нравился это красивый зал с круглыми светильными камнями в стенах между колоннами. Вправо и влево под сводчатыми арками отходили туннели, впереди же виднелся главный, куда завтра пойдут их кони, стоявшие сейчас в стойлах справа и слева. Вдоль стены в желобе бежала вода, стекая в углубление, вполне способное вместить человека.

Это строили Ночные, предки, с гордостью думала Майвэ. Здесь власть отца.

А завтра они выйдут наверх, и она увидит город ее дневных предков. Наверняка кто-то из них строил главный город Дня в незапамятные времена, ведь тогда все были детьми Дня.

Арнайя Тэриньяльт крепко спал, отстояв свою стражу. У него было такое спокойное лицо, что у Майвэ сжималось сердце от нежности. Тихо подошел кто-то, сел рядом. Майвэ подняла голову. Андеанта.

— Не спишь? — еле слышно спросил он.

— Ты ведь тоже.

— Я не могу, — просто сказал он. Помолчал. — Ты помолвлена? — вдруг спросил он. Майвэ даже застыла ошеломленно с открытым ртом. В голове пролетела сразу целая стая мыслей, предположений, выводов — наверняка все были неверными. В сухом остатке осталось изумление, приправленное злостью.

— Я помолвлена даже дважды, — чуть ли не сквозь зубы процедила она, злясь на свое замешательство и охвативший ее жар.

Деанта тихо рассмеялся.

— Я не хотел задеть тебя. И не пытаюсь к тебе свататься. Просто… просто мне кажется, — он показал головой в сторону Тэриньяльта, — что ты никак не осмелишься сама поверить в то, что он тебя любит. А как это — помолвлена дважды?