— У него уязвимость к яду, что ли? — решил уточнить я.

— Да. Обычным мечом эту кашу замучаешься рубить, а еще она умеет плеваться и хорошо регенерирует.

— Вот оно чо, Михалыч, — я почесал подбородок, и мы пошли дальше. Спуск становился все круче, а потом и вообще появились широкие каменные ступеньки, сделанные абы как. Они все были разной высоты и ширины, словно пьяный гном, который их вырубал, забыл для кого же он делает эту лестницу — для великанов или своего народа. На одной ступеньке Селина поскользнулась, но я успел схватить ее за руку и удержать.

— Спасибо, — поблагодарила меня девушка.

Вот и заветный свет в конце туннеля. Голубые кристаллы медленно мигают. Очередная пещерка. Небольшая, но с деревянным причалом. Парома нигде нет. Веревка просто уходит в темную гладь реки. Сама же она черная настолько, что кажется, будто в ней просто кипит расплавленный гудрон, а не вода плещется. Удивительно, но никакого шума от реки нет. Да и не такая уж она и широкая. Сколько тут? Метров пятнадцать, двадцать, наверное?

— В брод нельзя? — спросил я.

— Нет, тут глубина просто огромная, — пояснил Дарио, — да и не вода это вовсе, а липкая жижа. Переплыть ее трудно. Только залезешь — начинают хиты сниматься, и всё, привет. Мало кто доплывал и до середины этого адского Днепра.

— Понятно, а если обдолбаться всякими бутылочками?

— Не прокатит. Паром, кстати, уничтожен. На том берегу его обломки. Кто-то идет прямо перед нами и методично все уничтожает за собой.

— Перелететь тоже не выйдет, — вслух подумал я, — потолок низкий и повсюду торчат острые сталактиты.

— Да, и маунта угробишь, и себя. Друзья, извините, но это тупик, — пожал плечами Дарио, — хотя до реки я вас все-таки довел, так что сделку считаю выполненной.

— Погоди, погоди, — пробормотал я, — а дальше за рекой закрытые локации, да?

— Вот именно. Там нечего делать. Мы просто упремся в силовое поле, через которое не сможем пройти. Я уже говорил об этом.

— В общем, смотри, Дарио, — сказал я, — у тебя есть выбор. Я даю тебе 400 монет прямо сейчас, и ты возвращаешься обратно, либо мы идем дальше, и ты увидишь то, что другие игроки увидят еще очень нескоро.

— Брось, Сергей, ты же охотник на читеров, — ответил мужчина, — у тебя нет таких прав. Ты не сможешь никуда пробиться. Просто упрешься в поле, и все. Так что извини, но я выбираю деньги.

— Сектор «Приз» на барабане! — пропел я наигранно и отдал нашему проводнику деньги, — а можно тебя попросить еще напоследок об одной услуге?

— Записать тебя в очередь на стрижку?

— Нет. Если встретишь в туннелях охотника, скажи ему что ты нас не видел. Хорошо?

— Как интересно. Ладно, уговорил, — Дарио пожал мне руку и забрал бабло.

Мы молча посмотрели ему вслед. Зря он, конечно, так рано слился, но хозяин — барин. Не верит, да и ладно. Не буду же я ему тут что-то доказывать.

— Даже хорошо, что он свалил, — заметила Селина, — будет задавать меньше тупых вопросов. Ты уже решил, как мы будем преодолевать эту реку?

— Да, я восстановлю паром.

— Серьезно? — девушка удивилась, — на это придется потратить немало света.

— Ты будешь взламывать силовое поле, — подмигнул я ей, — все честно.

— Договорились. Валяй.

Я подошел к пристани, сел на землю, расслабился и подумал об интерфейсе, который должен был здесь быть. Паром имеет точки следования, форму, определенные характеристики. Даже если он уничтожен, то это ничего не значит. Он висит в базе и на следующую ночь снова появится здесь. Мне просто нужно сделать маленькое обновление этой локации вместо Кости. Вот и все. Пусть это звучит сложно, но на самом деле все гораздо проще. Я отключил внутренний диалог и почувствовал вибрации. Мое зрение изменилось, и я увидел зеленоватую сеточку, которая проходила через все объекты. Ага, это получилось, но долго я в этом состоянии не пробуду. Теперь нужно просто найти точку, в которой находится интерфейс парома. А вот и он. Маленькое светящееся пятнышко прямо на краю бревен. Приблизим, увеличим. Ха, окошко не такое как в Дрангиле. Оно почему-то круглое, и настроек тут кот наплакал. Самое смешное, что Костя небось и сам не знает, как работает паром. Ведь все его хотелки просто обрабатываются самой программой сновидения, а он не хакер ни разу. Он, наверное, вообще эти таблички не всегда видит. Так. Состояние парома — «уничтожен», меняем на «ожидает у причала». Только у какого? Их тут два. Все, я прямо чувствую, как свет покидает мое тело через пальцы, двигающие никому не видимый ползунок. Есть контакт. Фух. Я выдохнул и посмотрел на появившийся паром. Конечно, он на другом берегу! Осечка. Придется крутить колесо уже вручную, чтобы перетащить его сюда по веревке. Она-то осталась? Ага, висит. Уже хорошо.

— А ты молодец, — похвалила меня Селина, — быстро справился.

— Ты круче, ты хотя бы разбираешься в настройках полей. Я вообще вот не понимаю, что там куда, может быть, расскажешь, хотя бы чуть-чуть? — я вцепился в колесо и принялся его вращать. Паром жалобно заскрипел и тронулся в нашу сторону.

— А что там рассказывать. Я придерживаюсь мнения, что сон — это определенная программа. Сложная, непонятная, но построенная на визуальных образах в первую очередь. У каждой локации есть характеристики, как и у объектов. Ты можешь менять вообще все. Осознанность помогает тебе не думая менять сон и предметы, но ты часто получаешь не то, что хочешь. Причин этому много, но одна из главных — ты не знаешь собственную табличку восприятия и не умеешь с ней работать. Достаточно просто увидеть ее пару раз, и многое станет понятным. С полями все так же, только настройки запаролены разными символами и включают в себя чуть ли не мини-игры. Защитное поле Ардении — это вообще хтоническое чудовище. Если бы его создавал один человек, то я бы легко разобралась, а тут целый отряд что-то придумывал, объединял, перепроводил. Кошмар для начинающего криптографа. А все эти символы и знаки — часть берется из каббалы, часть из старых манускриптов. Все зависит от самого сновидца, на самом деле. Что ему нравится больше, поэтому можно встретить и скандинавские руны, и индийские символы.