Еще Белый Конь носил маску — глухое забрало, сильно вытянутое спереди (что, собственно, и делало его похожим на стилизованного шахматного коня). В бою от такого забрала толку было бы ноль, потому как носящий его просто ничего не увидел бы вокруг, но здесь и сейчас смотрелось все это дело таинственно и мрачно.

Белый Конь снял маску.

Перед следователем стоял Артур-Зигфрид Медичи, он же Мерлин Первый, глава Колдовского Квадриптиха.

Но Святый Эфир, в каком виде!

Колдун-основатель неким образом (колдовством, не иначе) скинул лет эдак сорок. Густая, не тронутая сединой шевелюра (молодой Мерлин оказался каштаново-рыжим и вихрастым), аккуратно подстриженная бородка в восточном стиле (Фигаро вспомнил рассказы Артура о его частых поездках в Старый Халифат) и родинка на верхней губе (сейчас Мерлин Первый скрывал ее пышными усами). В общем и целом глава Квадриптиха выглядел как отъевшийся на казенных харчах ирландский машинист; не хватало только зеленой бутылки с самогоном в руке.

— Ничтожный из ничтожных! Изгнанный из изгнанных! Что ты здесь делаешь?! — прогрохотал Мерлин, злобно вращая глазами. — Ты пришел сюда за смертью?!

“Так, стоп, минуточку…”

Фигаро сдвинул шляпу на лоб и задумчиво почесал затылок. Творилось что-то непонятное. Ладно бы, определенными некро-ритуалами еще можно было воссоздать призрак Джозефины Оберн. Допустим, это неким дивным образом получилось бы с Валенце Кровавым, хотя каким образом можно сделать призрак из принесенного в жертву существа с поглощенной аурой следователь вообще не понимал. Но Мерлин — Артур-Зигфрид Медичи — вот он точно не мог быть призраком-стражем, поскольку умер меньше двух лет назад и обитал внутри кольца на пальце Фигаро. Более того: в настоящий момент его не было даже там; Артур улетел в свободное плавание изучать некие таинственные документы. К тому же Арутр ни за что бы не стал изъясняться как сельский поп, неся столь пафосную и возвышенную чушь.

Но если перед Фигаро стоял не призрак, то…

Следователь внимательно взглянул прямо в глаза Белому-Коню-Артуру и четко, с выражением, артикулируя каждый звук, сказал:

— Во дворе трава, на траве дрова.

“Артур” моргнул. Затем еще раз. И заорал: — Отвечай, несчастный!!

Фигаро отвернулся и бросил через плечо:

— Имплементация эфирных констант изучается на пятом курсе, регулируется ДК, ДКУ и ПСТУР, заверяется Специальной комиссией, заносится в архивы согласно ДГОСТ и ISO.

…после чего следователь сделал широкий шаг, и покинул клетку, на которой стоял.

Пси-ограничители бессильно звякнули, не в силах удержать эфирного двойника Фигаро, а затем под потолком вспыхнул свет.

Следователь улыбнулся. Артур не раз рассказывал ему про такие вот автоматические колдовские ловушки. Их работа основывалась на тех же логических конструкциях, что и каскадные заклятья, но без дополнительных ограничивающих факторов (например, пси-контроля), они работали вон из рук плохо; их, как это называл Артур “программа” не могла учесть и обработать спонтанные действия, и, в итоге, отваливалась к чертовой матери.

“Умный колдун, — говорил Артур, — напишет обработчик ошибок, который, в минимальном простом случае даст по голове тому, кто сломал логику программы. Вот только где ж их найти — умных колдунов?..”

С потолка ударил яркий свет, и наваждение пропало, развеялось как дым. Исчезли фигуры в белом, исчез шахматный пол, даже жара внезапно оказалась вполне себе приемлемым теплом, приятно греющим лицо и руки.

И лишь мраморная плита осталась лежать на полу; тяжелая мраморная плита, в которой было высверлено небольшое цилиндрическое углубление, где привязанный вощеным шнуром к небольшой медной скобе лежал ключ.

А на другой стороне зала появилась дверь.

Хотя правильнее сказать, думал Фигаро, пережигая шнурок с ключом маленьким огоньком на кончике пальца, она все время там была. Ну, Оберн, любитель пси-колдовства, ну, скотина… Это ж сколько ты статей ДУК нарушил, сволочь бессмертная? Ну вот что не так с этими поисками бессмертия; почему все, кто ищет вечную жизнь обязательно должны пройти через кровь, смерть и грязь? Взять бы Артура за шкирку и заставить создать Эликсир Вечной Молодости — для всех и каждого. Хотя ничего он делать не будет. Скажет, что уже пробовал, что ничего не получилось, и подробно объяснит, почему именно…

Но у самой двери Фигаро остановился, сунул руки в карманы и задумался, хмуро разглядывая темное дерево дверной панели.

Дверь его не особо смутила; следователю не понравился знак на ней: нечто среднее между значком амперсанда и жирным уроборосом, который пытался укусить себя за хвост, но так и не смог.

Знак Ференци — очень и очень мощный символ, применяемый в практической демонологии, позволяющий помещать призванных Других в абстрактные метаконструкции.

Фигаро не особенно разбирался в демонологии, но историю этой науки знал неплохо, и не знал ни одной истории в которой бы фигурировал Знак Ференци и которая бы при этом хорошо закончилась. К примеру, знаменитый граф Холео в битве со Святым Легионом воплотил с помощью этого символа собственную ярость в одержимый меч. Это пылающее огнем ада оружие повергло в бегство воинство Старой Церкви, но после, терзаемое жаждой разрушения, принялось убивать солдат графа. Лишь ценой собственной жизни Холео разрушил ужасное оружие. Или история ведьмы Застары, превратившая в сосуд для демона свою ненависть — два города исчезло с лица земли, прежде чем Застару уничтожил Второй Инквизитор, великий Рео Сердобольный.

А ведь барон Оберн был хорошим, очень хорошим демонологом. Создать стриша — это вам не фунт изюму, не говоря уже о том, чтобы держать его под контролем несколько столетий. Значит…

“За этой дверью — страж филактерии”, понял Фигаро. “Но какой? Хотя не сложно понять, не правда ли? Эта Белая Королева — Джозефина Оберн, портретами которой барон завесил весь замок, память, которую барон стер самому себе, ужасная катастрофа, едва не уничтожившая Шератон… Только вырвав сердце из груди барон смог выжить. Только вырвав из себя чувство вины он смог жить. Но это же Демон Знака. Я не потяну его, никаких уроков Артура не хватит. Но если туда не войти, то эфирная пульсация скоро доделает то, чего не смогла в прошлом — сравняет замок с землей… Ладно, проверим, спасет ли меня, в случае чего, кольцо Артура…”