Да уж, если бы во всех семьях схожесть родителей и детей была настолько очевидной, большинство клиник, проводящих тесты на отцовство, просто бы разорились.

И все же, этот мужчина ее немного пугал. Первое впечатление об Алексе было смазанным — самодовольный наглый нахал, уверенный в том, что все принесут ему на блюдечке с голубой каёмочкой. Ситуация была такой, так что это вовсе не заслуга Ники или Громова-младшего. А вот с Дмитрием Викторовичем все было совершенно иначе. Этот мужчина умел создать правильное впечатление о себе и заставить собеседника нервничать. Пожалуй, это единственное (по крайней мере, хотелось бы, чтобы единственное), что делало его похожим на Суворова. В остальном же Громов-старший серьезно отличался от всех, кого знала девушка.

Буквально с первых же минут Майер ощутила на себе тяжесть его взгляда — даже во время разговора с Рейчел он постоянно смотрел только на девушку, будто она сидела на экзамене. Конечно, это напрягало и раздражало. От столь пристального внимания Ника даже стала сбиваться в разговоре с его супругой. А ведь прежде она гордилась тем, что свободно разговаривает на английском. Хорошо хоть Алекс вовремя приходил на помощь и подсказывал нужные слова, за что она была ему очень благодарна.

В какой-то момент Громов-старший успел ухватиться за случайно (не иначе!) возникшую паузу в монологе жены и начал расспрашивать Нику о том, чем она занимается, кто ее родители, какие планы и основные приоритеты. Услышав первый вопрос, от удивления девушка даже переспросила, правильно ли она его поняла, на что Дмитрий Викторович уверенно кивнул, и недвусмысленно махнул кистью, мол «Не тяни с ответом». В этот момент Рейчел потянула Алекса за руку на кухню, требуя срочно сделать всем кофе.

Может, ей только показалось, но, тот совершенно не хотел оставлять ее одну на этом допросе.

— Итак, что ты мне можешь сказать по поводу своих планов на будущее? Насколько они… — мужчина щелкнул пальцами, подбирая слово, но, видимо, не найдя ничего более подходящего, произнес: — затратные.

— Что, простите? — снова переспросила Ника.

— Я говорю о деньгах. Большинство девушек твоего типа уже четко знают, чего хотят — салон красоты, магазин одежды, модельное агентство. Или ты не настолько амбициозна, и тебе больше нравится создавать и сохранять домашний очаг? — последние слова прозвучали так, что у Ники не осталось сомнений, что мужчина имел в виду обычную жизнь жен олигархов, которые чаще всего просто «дарили свою красоту миру», то есть ничего не делали. Это, конечно же, оскорбило Нику, но она вспомнила, что ей говорил Алекс, а потому решила вести себя соответственно. То есть сыграть роль той девушки, которую ожидал увидеть его отец.

— Нет, что вы, я не люблю рисковать, а потому хотела бы ограничиться обычной гостиницей с полным комплексом услуг. Пока, правда, не определилась, в какой именно части города она будет находиться и на сколько этажей стоит строить здание. Как думаете, 25 будет достаточно? — девушка мечтательно приложила пальчик к губам и посмотрела вверх, будто уже видела перед собой будущее здание. Ее ход сработал, и Громов невольно поперхнулся водой, которую очень невовремя решил выпить.

— 25? — уточнил он, и девушка уверенно кивнула.

— Конечно. На меньшее не даже смысла размениваться. Но вы не думайте — я уже все просчитала. Даже парк чудесный выбрала, на месте которого можно построить гостиницу. Собственно, дело осталось за малым — договориться с нужными людьми и все. Это же не слишком дорого обойдется? Хотя, какая разница — я никогда не любила все эти циферки и счета. По математике в школе и то выше тройки никогда не было, так что подсчеты — это точно не мое. Но мне же так можно, правда? — девушка обворожительно улыбнулась и захлопала ресницами.

— Хм… — Громов немного обалдел от ее ответа, но решил продолжить допрос. — Ну, этот проект займет еще некоторое время, так чем же ты будешь заниматься до этого? Какие приоритеты для себя ставишь?

— Как это какие? Я же вам прямо говорю — хочу гостиницу, а для этого нужны приличные деньги, — как идиоту, повторила ему Ника, и затем закончила: — В ближайшее время хочу удачно замуж выйти. Хотя, если мужчина не жадный будет, то согласна и на роль второго плана — мне колечко совершенно не важно, — Майер внимательно посмотрела на свой идеальный маникюр, а затем, будто оценивая шансы отца Алекса стать ее спонсором, окинула его заинтересованным взглядом.

Мужчине это явно не понравилось, и он поморщился — прежде с ним никто так нагло не разговаривал. Ника же вдруг отчетливо поняла, что весь этот цирк ей и даром не нужен — не смешно было уже тогда, когда он задал ей первый вопрос, а теперь еще и голова начала болеть.

— Дмитрий Викторович, вы закончили свой допрос? — совершенно иным тоном поинтересовалась Ника, прижимая пальцы к вискам. — Хотя нет, прежде чем вы ответите, давайте расставим все точки над «і». Во-первых, у вас нет никаких причин для того, чтобы задавать мне такие вопросы. Если вам кажется, что это лишь обычная светская беседа, то должна вас разочаровать — не в вашем исполнении. В прокуратуре и то меньше волнуешься, чем под вашим взглядом. Во-вторых, я очень благодарна Алексу за все то, что он для меня сделал, но, по сути, я для него — чужой человек, и ни на него самого, ни, тем более, на его или ваши деньги посягать не собираюсь. Если вы пришли, чтобы убедиться в том, что наглая блонда не решит заграбастать бедного мальчика и ободрать его, как липку, могу вас успокоить — мальчик, слава богу, уже достаточно взрослый и умный, чтобы не вестись на такие тупые уловки. Что же касается лично меня, то могу сказать одно — мне неприятны ваши подозрения и намеки, так что попрошу это учесть на будущее. Я, слава богу, к моделькам, к которым вы меня так быстро причислили, никакого отношения не имею, и мозги, как и чувство собственного достоинства, у меня есть. Может, в вашем обществе и принято спокойно воспринимать подобные оскорбительные допросы, меня же они раздражают. Вы для меня посторонний человек, так что я говорю с вами спокойно, а не начинаю устраивать истерику только потому что я уважаю Алекса. Мне не хотелось бы, что бы он расстраивался из-за того, что мы не нашли общий язык. А теперь простите, мне надо идти. — Ника ушла, даже не сказав дежурную фразу «Было приятно с вами познакомиться» — врать ей никогда не нравилось.

Громов-старший же остался сидеть в комнате один, обуреваемые странными чувствами.

— Рейчел, отпусти мою руку! — пасынок раздраженно махнул рукой, скидывая цепкие пальчики, но женщина встала перед ним, перегораживая выход из кухни.

— Даже не думай! Дай им возможность спокойно пообщаться! Ты же знаешь, что твой отец не успокоиться, пока не задаст все интересующие его вопросы.

— Вот именно поэтому я и волнуюсь! Он ее сейчас так завалит ими, что Ника от меня через окно сбежит, и глазом не моргнет.