Я пару раз хлопнула глазами от удивления. Не знала, что такие… ну, пусть будут экономки, могут прятаться в полицейском управлении, да еще и таскать подносы с чайниками и чашками, и одуряюще пахнущими нарезками и выпечкой на тончайшем фарфоре. И смотреть при этом на тебя, будто любимый хозяин привел в дом бродяжку.

Распрямилась и глянула на нее не менее осуждающе. Пусть я и попаданка, но меня не на улице нашли… то есть нашли, но не в том смысле! И я сотрудник управления, а не что-то там… неприятное. И нахожусь здесь по делу государственной важности!

Уж не знаю, что она там прочитала в моих глазах, но лицо женщины вдруг смягчилось. Она поставила поднос на низкий столик возле дивана и представилась:

— Мира Уотсон.

— Мири Джонс, — я улыбнулась и на мою улыбку ответили. А потом осторожненько уточнили:

— Сложная ночь, мири Джонс?

— О да, — вздохнула грустно, — кладбище, убийцы, священный огонь…

— Ох! — прижала та руки к груди, — И вы во всем этом…

— Это же и моя работа, — потупилась.

— И наверное устали…

— Почти сутки не спала, — пожаловалась.

— И проголодались!

— Очень!

В общем, к тому моменту, когда в кабинет зашли драконы, меня уже сто раз пожалели, напоили горячим взваром, накормили крохотными пирожками с печенкой и уверились до конца, что я просто замечательная.

Мира Уотсон встрепенулась и посмотрела на яра Кингсмана сурово, прежде чем удалиться:

— Вы девочку-то не обижайте.

— Чем вы так ей приглянулись? — хмуро уточнил у меня драконище. — Мира Уотсон, как правило, не жалует незнакомок.

— Вы просто не водили сюда никого приличного, — независимо пожала плечами, а Эльвин, успевший взяться за наполненную чашку, поперхнулся, — Желон или взвар? — решила я все-таки быть с Кингсманом максимально любезной.

В конце-концов мы с ним в одной команде… наверное. И у меня накопилось много вопросов, на которые он должен ответить… наверное.

— Вы точно не подсыпали туда яду? — задрал он бровь, чем тут же испортил мое замечательное к нему отношение.

— В вас самом его достаточно, — буркнула.

Мы впились друг в друга взглядами, но дверь снова открылась и в комнату зашел коммандер Лондон — как всегда с идеально завязанным галстуком, в идеально отглаженном сюртуке. То ли не ложился, то ли вставать рано любит…

— Рассказывайте, — вздохнул он устало и налил себе горячего бодрящего напитка.

И кому из нас рассказывать?

Додумать я не успела.

— Мири Джонс в обход всех правил, — бросил издевательский взгляд в мою сторону яр Кингсман, — Начала собственное расследование и полезла в архивы, что не могло остаться незамеченным.

— Это как же вы заметили, если вообще меня не замечаете? — прошипела едко.

— Ну, если человек, — последнее слово, кстати, прозвучало еще более издевательски, — готовый защищать своего друга чуть ли не ценой своей жизни, уходит после совета, где ему запретили действовать, молчаливо и задумчиво, это точно неспроста.

— Как хорошо же вы разбираетесь в людях. Большой опыт? — поджала губы.

— А когда этот же человек, — продолжил как ни в чем ни бывало драконище, — почти не появляется на своем рабочем месте, то догадки перерастают в уверенность.

— Вот я же говорила, что вы за мной следили! — наставила я угрожающе на Кингсмана палец.

— Вы будете и дальше препираться или все-таки мы перейдем к чему-то более существенному? — не дал коммандер разгореться настоящему пламени, и яр детектив начал говорить, наконец, безотносительно моих действий.

— Размышления о произошедшем в цирке, а также отчеты стражей навели меня на определенные мысли. Те, кто пытался убить яра Томаса действовали спонтанно и наугад, но точно знали о проклятии. Впрочем, о них знал весь Блэтфорт, так не разумно ли было подождать, когда оно сработает? Раз уж им так необходимо было видеть наследника Томасов мертвым? И здесь возможны два варианта — либо они не были уверены, что оно сработает, либо точно знали, что его нет. И в том и другом случае их уверенность должна была опираться на что-то существенное — например, на историю славного рода. И я пришел к выводу, что необходимо обратиться к самому первому случаю…

— Как и я! — не удержалась

— А потому запросил у хранителей рода домовые книги за тот период…

— Знала бы об их существовании — тоже запросила бы!

— И обнаружил, что сразу после смерти яра Томаса в поместье перестали выплачиваться жалованья двоим — секретарю и его слуге, а также им не были выплачены отпускные. Конечно, можно было бы сделать вывод, что они оказались не нужны, раз хозяин умер, но, как правило, приближенные слуги такого ранга переходят по наследству к новому хозяину, а значит те просто исчезли и, вероятнее всего, умерли — сумма отпускных в их случае достаточно привлекательна, чтобы получить ее даже в свете произошедшего. Ну а дальше дело было за малым…