— Ну что ж, начнем, улыбнулся Джей и сел напротив Киры. — Как вас зовут?

— Кира-Камила Джонес.

— Что вы делаете в «Возрождении»?

— Я старейшина, и принимаю важные решения для проекта.

— Сколько вам лет?

— 78.

— Сколько половых партнеров у вас было?

От такого ответа женщина опешила, но поняла, что промолчать не сможет.

— Более 20 — точно не скажу.

Джей обернулся к Амине:

— Сыворотка начала действовать, — выражение лица мужчины изменилось, и он стал более суровым. — Вы не против, если я буду называть вас просто Кира?

— Нет, — женщина мотнула головой.

— Итак, Кира, как долго вы находитесь в должности старейшины?

— Более 10 лет.

— А ваши коллеги?

— Джастес — с самого начала, а Рейвен — 33 года.

— Почему такая разница?

— Так было удобно.

— Кому удобно?

— Джастесу.

В общем-то, для Джея это не стало новостью.

— Чем?

— Я не перечила ему и решала только рядовые, малозначимые вопросы.

— То есть вас взяли для количества?

— Да.

— Вы знали об этом?

— Напрямую мне никто этого не говорил, но я с самого начала догадывалась о причинах.

— Вы поддерживали любые решения старейшин?

— Да.

— Даже если были не согласны?

— Да.

— Почему?

— Мое мнение все равно бы ничего не изменило.

— Вы принимали заведомо неправильные решения?

— Да.

— Какие именно?

— Обман граждан и устранение людей.

— Что значит устранение?

— Убийство.

— Почему?

— Они шли против «Возрождения» или представляли угрозу гражданам.

— Были ли среди них те, кому вы хотели бы сохранить жизнь?

— Да.

— Они заслуживали смерти?

— Нет.

— Почему?

— Потому что их проступки были не такими страшными, как казалось Джастесу.

— Почему он это делает?

— Потому что боится потерять авторитет.

Джей обернулся к Амине и тихо сказал:

— Похоже, дальше эту тему стоит развивать не с ней.

— Да. Но спроси ее еще о ее личных проступках.

Охотник кивнул и бросил на старейшину неловкий взгляд. Из руководящей троицы Кира больше всех ему импонировала.

— Какой самый тяжелый проступок вы совершили, уже находясь на должности старейшины?

Женщина будто бы оцепенела и в ее глазах появились слезы.

— Я убила собственную мать, — уронив голову на грудь, ответила Кира. В этот момент Джей не знал, что делать — останавливать допрос он не мог, а продолжать — не хотел. Амина взяла все в свои руки.

— Почему? — Спокойно спросила девушка, дождавшись, пока Кира успокоится.

— Она была смертельно больна, и излечить ее было невозможно. Она слишком страдала, и не раз просила закончить ее мучения. Однажды, я не выдержала и пошла у нее на поводу — задушила подушкой, пока та спала.

Каждый из присутствующих видел, что женщина не хотела говорить, но сыворотка вытягивала из нее каждое слово. Кира была сломлена.

Рейвен с опаской смотрел на эту картину, понимая, что и сам скажет все, что столько лет скрывал. А вот на лице Джастеса читалось отвращение — ему было омерзительно находиться рядом с предательницей — он еще не прочувствовал на собственной шкуре действие сыворотки.

Мира удивленно оглядывалась на коллег — те так и не шелохнулись за время ведения прямого эфира. Только на лицах мелькали то удивление, то отвращение, а то и обычная жалость.

Жалость к старейшине…Абсурднее не придумаешь, но это было правдой.

«Зачем они это делают?» — подумала девушка, но на ум не приходило ни одного вразумительного ответа.

Единственное, чего захватчики смогли добиться на данный момент — это пристальное внимание всех граждан «Возрождения».

К Рейвену Джей никогда не испытывал особых симпатий. Тот был похож на мелкую сошку, собаку, лающую из-за спины хозяина. Почему-то ему казалось, что так оно на самом деле и было.

— Вы же понимаете, что вам это не пройдет даром? — С ходу начал Рейвен.

— Да, — ответил Джей, не в силах сопротивляться препарату, и тут же задал свой вопрос. — Вы считаете себя выше остальных?

— Да, — произнеся это, Рейвен скривился, но сдержатся не смог.

— Почему?

— Потому что любое мое поручение будет выполнено, и если мне что-то не понравится, я могу наказать виновных.