Ран-Ги бросил быстрый взгляд на Равену и вышел. Равена снова закрыла глаза и превратилась в слух.

Она слышала быструю канрийскую речь и, конечно, не разбирала ни слова, но в голосе говорившего звучала готовность и собранность. Не успела она задуматься над тем, что это означает, как послышался звук быстрых шагов – кто-то бежал сюда. Еще один голос на канрийском о чем-то доложил Ран-Ги. И снова Равена услышала то же самое – готовность.

Канрийцы были готовы. К чему? К тому ли, что у них будут гости?

Но подспудно Равена чувствовала: их готовность была иной, сдержанной и ровной – сродни спокойному течению реки, которая устремляется в море, чтобы наполнить его и раствориться, исчезнуть в нем.

От этого где-то в самой глубине сердца Равены едва уловимым дрожанием затрепыхалась тревога, которая, однако, почти тот же час смолкла под спудом овладевшей Равеной решимости.

Снова скрипнули дверные петли – вернулся Ран-Ги. Он посмотрел на Равену, и на лице его возникла сдержанная, но в то же время исполненная холодного ликования улыбка. Канрийский маг сказал:

– Он здесь, мин-са. Он пришел за вами.

Не отводя от него взгляда, Равена сделала медленный и глубокий вдох. Да. Она уже почувствовала это, уже поняла.

Амир здесь. Он пришел за ней. Пришел, чтобы забрать то, что принадлежит ему.

* * *

Сначала Равена слышала вскрики, которые долетали издалека. Короткие. Словно срывающиеся под силой бушующего ветра и падающие на землю обломки древесных веток. Затем до ее ушей донесся лязг. Удары стали о сталь. Снова и снова. Опять крики, но все еще далеко. Пока не здесь, не рядом.

Сейчас Равена намного лучше слышала свое тяжелое и частое дыхание. Этот звук казался в разы реальнее, чем те, что приходили извне – пугающие голоса безжалостной и неукротимой силы, которая приближалась.

Равена закрыла глаза. Разве так было всегда? Были ведь и хорошие моменты, верно?

Под опущенными веками, в темноте, где она сейчас нашла временное убежище, Равена вдруг увидела себя совсем девочкой...

Ей четырнадцать лет. Амир на год старше. Равена смотрит, как он резво взбирается на старый высокий дуб возле реки. Она немного завидует, но и гордится одновременно – ее брат очень сильный и ловкий. Равена украдкой улыбается – пусть они с Амиром часто препираются друг с другом, пусть он то и дело своими выходками и поддевками доводит ее до белого каления, она все же рада, что у нее есть брат.

Амир с хвастливым видом спрыгивает с дерева.

– Ну? И кто говорил, что я не смогу добраться до той ветки?! А вот тебе-то, малышка, Равена, это точно не по плечу!

Равена хмурится. И ведь ляпнула-то это только потому, что Амир дразнил ее. «Ты слишком медленно идешь, госпожа Короткие Ножки», насмехался он, когда они возвращались домой из Бриеста, задержавшись в городе дольше положенного – уже ощущалось приближение сумерек, и им обоим могло влететь от матушки.

Обидевшись на «Короткие Ножки», Равена возьми и скажи, когда они проходили мимо старого дуба: «У тебя, можно подумать, длинные. Небось, не сможешь забраться на дерево во-о-о-н до той ветки. Ноги коротки». И рассмеялась. А пока она смеялась, Амир уже проворно взбирался на дуб.

– А вот и смогу, - говорит в ответ на его поддевку Равена.

Подоткнув юбки так высоко, что приходится светить кружевными панталонами, подходит к дереву, сбрасывает с ног ботинки, долго и безуспешно тянется, чтобы ухватиться за нижнюю ветку. Потом догадывается схватиться за выступ в коре дерева. Находит еще несколько таких же выступов, на которые становится ногами и наконец начинает подниматься вверх.

Карабкаться по стволу дерева, хватаясь за ветки и выступы в коре, оказывается не так уж сложно и даже весело. Равену охватывает азарт, и в этом азарте она проявляет невнимательность – не замечает, как одна из веток цепляет белую ткань ее панталон. И только услышав треск рвущегося льна, спохватывается.

Охнув, Равена непроизвольно пытается прикрыть рукой порванные панталоны, и тотчас понимает свою ошибку, но уже поздно – она летит вниз...

Вскрики, прорывающиеся в узилище Равены сквозь проемы между брусками зарешеченных окон, стали громче. Теперь она могла слышать в них боль, ярко вспыхивающую в ее сознании цветами огня и мгновенно гаснущую. Звонче вспарывал воздух лязг стали.

Ближе, уже ближе, думала Равена, все еще прячась в темноте, где не было ничего, кроме ее воспоминаний...

Упав с дерева, Равена чувствует больше стыда, чем боли – благо, не успела слишком высоко взобраться.

– Эй, ты цела, малышка Равена? – спрашивает подскочивший к ней Амир, но Равена видит на его лице не беспокойство, а веселье – Амир без зазрения совести потешается над ней.

Сдерживая слезы обиды, Равена поднимается на ноги, намереваясь с гордым видом пройти мимо названого брата, не сказав ни слова, но вместо этого громко ойкает и опускается на колени. Похоже, она подвернула ногу.