Странно, но весь вид собеседника говорил о том, что он искренен. Насколько искренним может быть высокородный.

— Хорошо, обещаю.

— Нет, этого недостаточно, — покачал головой аристократ. — Нужен простейший ритуал молчания.

— На крови? — нервно сглотнул я, подступивший к горлу ком.

— Можно и на силе, но тут уж смотри сам, как тебе больше нравится.

Я напрягся, вспоминая об уроках Коршуна и прокручивая в голове последствия. В случае нарушения ритуала молчания на крови — они были бы плачевны исключительно для организма. Вплоть до инвалидности. Ритуал на силе — те же яйца, как говорил отчим, только в профиль. Сила могла отвернуться от тебя и ты мог остаться на том же уровне, как бы не старался повыситься.

При этом высокородный смотрел на меня спокойно, всем своим видом давая понять, что он ни к чему не принуждает. Хочешь — уходи. Но тогда я буду бродить в потемках, без крупицы информации. Все очень просто. Видимо, сведения действительно ценные. С другой стороны, чтобы ничего не случилось, мне нужно лишь молчать о нашем разговоре.

Я соткал из силы небольшую печать и положил на нее руку.

— Все сказанное здесь останется между нами. Клянусь силой.

Печать растворилась в воздухе, но я внутренне ощущал ее присутствие. Никакого дискомфорта, просто данность.

— Замечательно, — сказал высокородный. — Теперь еще кое-что. Оставь крестик здесь. Заберешь позже.

— Но…

— У тебя там дух. Из домовых. Какое-то барахлишко. Поверь, вряд ли кто на все это позарится. Но повторюсь, лишние уши не нужны.

Я послушно повесил цепочку с крестиком на ближайшую ветку. Аристократ сделал несколько шагов в сторону, жестом приглашая следовать за ним.

— Ты знаешь кто я?

— Вы Уваров. Один из тринадцати высокородных. Заведуете всеми житейскими артефактами, — сказал я, указывая на золотой значок на лацкане. Магический верстак и рука над ним.

— По правилам этикета надо говорить уважаемый господин Уваров, — улыбнулся аристократ.

— Всегда считал, что это глупость. Чтобы говорить «уважаемый», надо собеседника хоть немного уважать. А я вас не знаю. Вдруг, вы младенцев на завтрак едите. Да и наш разговор меньше всего походит на светский раут.

— Далеко пойдешь, — искренне удивился Уваров. — Не зря ты заинтересовал Терлецкого, да и остальных. Но ты прав. Я Григорий Юрьевич Уваров, заведую житейскими артефактами, как их принято называть. Более правильно будет бытовые, но это плохо звучит. Медальоны вызова, они вроде пейджеров у немощных, кухонные принадлежности для облегчения жизни домохозяек, поилки для магических существ…

— Мне действительно надо все это знать? — перебил я его.

— Рано я тебя похвалил. Самое ценное для мага — информация. Даже мельчайшими деталями нельзя пренебрегать.

— Мне больше интересует, зачем я Терлецкому?

— Потому что ты уникум.

Ответ Уварова меня немного разочаровал. Я даже остановился и аристократу пришлось сделать то же самое.

— На свете так мало уникумов?

— Правильный вопрос. Их не так много, чтобы все высокородные настолько живо интересовались одним единственным.

— Тогда почему я? Что во мне такого?

— Еще один правильный вопрос, — улыбнулся Уваров. — В начале года у второго курса будет продолжен курс ритуалистики. И вас обяжут делать доклады. Я бы на твоем месте взял тему «Особенности фамильных ритуалов дворянских семей начала двадцатого века». Если ты хорошо там покопаешься, то найдешь все ответы.

— Для чего эти загадки? Почему не сказать как есть?

— Потому что у тринадцати семей возникнут вопросы, как ты пришел к этому открытию. Они не глупы и поймут, что кто-то тебе помогает. А это ни к чему. Другой вопрос, если ты придешь к подобному сам. Согласись, есть разница.

Я пожал плечами. Наверное. Для меня это было слишком сложно. В любом случае, я все запомнил. Особенности фамильных ритуалов дворянских родов начала века.

— Едем дальше, — улыбнулся Уваров и снова зашагал. Я последовал за ним, запоздало заметив, что стараюсь идти в ногу. — Держись подальше от высокородных. Пока ты находишься в школе, и даже если выйдешь за ее пределы, тебе вряд ли что-то будет угрожать. Скрыть следы нападения возле Терново чрезвычайно сложно. А это уже скандал и ненужный интерес Конклава. Часть ваших учителей нельзя купить.

— Со мной все понятно. А что с моим отчимом? Терлецкий не пошлет никого, чтобы, оказать влияние на меня. Тех же троих?

— Ты меня удивляешь, — изогнул правую бровь Уваров. — Приятно удивляешь. Что по поводу тех троих…

Высокородный залез в пространственный карман и вытащил оторванную собачью лапу. При жизни пес был необычайно огромен. И я почему-то сразу понял, кому она принадлежала. Это какой же мощью необходимо обладать, чтобы отхватить ее?

— Он мертв?

— Скажем так, эта троица больше не причинит никаких неудобств твоей семье. И даже если Терлецкий устанет ждать возвращения своих магов и пошлет других, то их постигнет та же участь. Можешь верить моему слову.