Гораздо позднее, после открытия в стране российского посольства, другой дипломатический представитель очень охотно поддерживал со мной дружеские отношения и сотрудничал с моими творческим проектами, возил меня с моей выставкой в Коста-Рику выступать в Российском посольстве перед дипкорпусом Сан-Хосе, приглашал в Москве на торжественные мероприятия, организованные его родным институтом и Министерством Иностранных Дел. По роду службы, он много лет бессменно работал в нашем посольстве при разных послах и в итоге его торжественно проводили на пенсию,– на той многолюдной праздничной церемонии мы присутствовали всей семьей.

Еще один сотрудник дипломатической миссии одновременно был литератором и прекрасно переводил на испанский язык. На этой почве взаимного признания, когда закончилась его командировка, он оставил мне, по личной и литературной симпатии, коллекцию книг и предметов декора, которые не стал увозить в Москву.

…Через два дня, в воскресенье, выборы президента России. В конференц-зале, где посольские работники занимаются испанским языком, уже натянут от пола до потолка российский флаг, отгораживая как бы кабинку для голосования. На столе для голосующих положены четыре одинаковых плаката с информацией о баллотирующихся кандидатах.

В дверях появляется посол. Его появление всегда вызывает положительные эмоции: это живой, разговорчивый и благопристойный человек. За три года службы в его поведении ни разу не промелькнуло несоответствия между его собственной воспитанностью и идеологией государства, которое он представляет.

– Вы не приходили прошлый раз на выборы в парламент, – обращается он к преподавателю из местных соотечественников.– Вы должны были прийти. Надеюсь, вы обязательно придёте в этот раз. Это наш гражданский долг. Независимо от того, где мы живём, родина всегда одна. Кому безразлична родина, тот может поменять гражданство. И приглашайте, обязательно приглашайте всех голосовать!

Что-то поменялось в государстве, что заставляет его хамить? Значит, его поведение всё-таки на службе государству. Как я посмела усомниться в этом. Непростительная наивность.

Три года назад посол в виде гуманитарной помощи в обстановке безработицы устроил преподавателя на работу в посольство. Заслуги преподавателя в культурной жизни страны вызвали посольское внимание и поощрение. Его стали приглашать на посольские приёмы, пользоваться квалифицированными услугами перевода и однажды пригласили работать на выборах. Его даже выбрали в правление Общества дружбы двух стран. Всё это проживающие в стране сограждане расценили как вполне естественное поведение посольства в нормах общечеловеческих ценностей и в рамках государственных изменений.

Неужели демократическая маска так нестерпимо трёт нам морду, что наступил момент её содрать?..

Русское посольство наняло профессионального переводчика из местных русских граждан с пожизненным стажем и знанием страны. Его переводы – например, официальных писем – тем не менее, подвергались проверке и исправлению советником посольства, который недостаточно знал язык и местные правила корреспонденции, поэтому его исправления – ошибочные – выглядели неуважением к местным традициям этикета.

Тем не менее сотрудники посольства не допускали переводчика до беседы с советником, презрев и качество перевода, и квалификацию переводчика, и возможные пересуды принимающей стороны.

Секретарь посольства выехал из съемной квартиры раньше срока, не предупредив хозяйку вовремя. По договору об аренде, полагалось заплатить за оставшиеся до конца месяца дни, но русское посольство заплатило только за те, что секретарь там жил, ссылаясь на законные льготы дипломатам и не принимая во внимание, что в договоре по недосмотру они не были оговорены.

Хозяйка уличила посольство в неуважении к договору. Она согласилась принять объяснение о дипломатических льготах и чек с уплатой только тех дней, что секретарь прожил в квартире, но отказалась впредь работать с русским посольством, как с не серьёзным клиентом, не уважающим договоры.

Поняв, что ей не хотят платить по договору, она выразила сожаление, что такая мелочь испортила прекрасные до сих пор контрактуальные отношения.

Её пригласили прийти лично в посольство разъяснить ситуацию с консулом. Она заметила, что вопрос очень простой, чтобы терять столько времени, и почему бы ей не поговорить с ним по телефону. Консул не огласился говорить с ней по телефону. С ней говорил переводчик через третьи и четвёртые руки, оказавшиеся отнюдь не консульскими, а работника госбезопасности, который, не задумываясь, насколько он усложняет работу переводчика, выразился так: “Да что я с ней буду говорить по телефону, скажите ей, что у нас льготы и ей заплатят только за дни проживания”.

Бухгалтер, сотрудник и работник госбезопасности перекидывали мячик из рук в руки безо всяких вариантов, на которые можно было бы надеяться в правовом государстве, а именно – уважить договор. Все поняли, что в нём был допущен ряд ошибок, но расплачиваться за них посольство не стало, как не стало применять на практике дипломатический политес и отвечать за здоровую репутацию России на международной арене.

– Напиши книгу про эту страну. Я прочитаю и буду всё о ней знать.