— Даже не знаю, как смогу это пережить, Рыжая, — Исаев иронично улыбнулся, ласково потрепав рыжую макушку и снова затянулся.

— Ты даже сам не знаешь, насколько ты крутой, Тём, — Вера подставила щеку, под его тяжелую ладонь, лишь бы он не останавливался и касался ее снова и снова.

— Так ты со мной, потому что я типа крутой? И все? А кто-то там что-то говорил о чувствах, о всепоглощающей страсти, неземной любви…

Вера обхватила его лицо ладонями, поворачивая к себе, и посмотрела в глаза. Долго и настойчиво, так если бы земля под ногами разверзлась, она бы не отвела взгляд.

— Каждое мое слово было настоящим и искренним. Все мои чувства к тебе настоящие, — Вера слегка запнулась, прикусывая губу, а потом набрала полную грудь воздуха, продолжила, — Я так давно ждала этого… Мне, очень хочется, чтобы мои чувства были ответными, но… Я не буду больше на тебя давить, выпрашивать, умолять. Если нужно, я буду любить за двоих, потому что ты даже представить себе не можешь, что твориться у меня внутри.… Какой ураган.… И вряд ли что-то изменится или кто-то это изменит.… И даже, несмотря на то, что ты думаешь, будто я легкомысленная, молодая… Я верная, и я буду ждать тебя, сколько потребуется, даже если для этого понадобится вся жизнь.

– Я убью тебя, — в мгновение Артем стал серьезным, схватил Веру за горло, несильно сжав пальцами, — Если узнаю, что ты посмела, хотя бы подумать о ком-то другом, поняла? Я убью, я клянусь тебе…

— Никогда. Я обещаю… — девушка, несмотря на то, что Исаев продолжал удерживать ее перед собой, пальцами пробежалась по его лицу, заново «рисуя» едва заметный изгиб брови, глаза, кончик носа, как, будто запоминая эти ощущения и наконец, дошла до губ, которые были упрямо сжаты прямо сейчас. Она понимала, что он не шутил.

Убьет.

Убьет любого, лишь забрать «свое».

— Это будет окончательная точка, Вер.

— А что насчет тебя? Ты мой и не мой одновременно, что с этим будем делать?

— Кажется, ты сказала, что больше не будешь давить? — Исаев расслабился, снова вернул на лицо улыбку, отпуская девушку.

— Извини, просто решила, что раз мы вроде как вместе, нам нужно обговорить все нюансы…

— Достаточно забавно, что ты считаешь Женю нюансом, — Артем рассмеялся, бросая дотлевающий окурок в пепельницу на тумбочке, — Жалко, что она этого не слышала.

Клинкова надула губы, отстранилась от мужчины и показательно спрятала обнаженную грудь под одеяло.

— Ну почему ты смеешься? Я хочу с тобой серьезно поговорить, а ты как всегда.

— Как всегда это как, по-твоему? — Исаев, сдерживая улыбку, наклонил голову, рассматривая девушку, которая отползла к спинке кровати, сложив руки на груди.

— Смею заметить, что многоженство в нашей стране запрещено.

— Так у меня всего одна жена, Вер, забыла?

— Издеваешься… — Клинкова прищурилась, сверля забавляющегося мужчину взглядом.

— Издеваюсь, — он кивнул, подползая к Вере и укладываясь головой ей на колени. Сама того не замечая, она тут же ласково провела ладонью по коротко стриженому черепу, пропуская жесткие волосы сквозь пальцы, — Давай с тобой договоримся, что тебя должно волновать только то, что происходит между нами, все остальное тебя волновать не должно. Женя и Ритка мои родные люди, в очередной раз тебе говорю, они моя семья. Но в моей жизни появилась ты и я готов и хочу взять ответственность и за тебя тоже. Поэтому «мы» — это мы, а они это другое. Не забивай себе голову, Рыжая.

— Это похоже на признание, — Вера улыбнулась, дернув бровью.

— Как тебе будет угодно.

Впервые за долгое время, Вера засыпала удовлетворенная как физически, так и морально. Придавленная к теплой кровати здоровенной ручищей Исаева, она счастливо вздохнула, продолжая пялиться в темноту, как дурочка. Первоначальная абсурдность их отношений привела к тому, что теперь они на полном серьезе обсуждали, как им дальше действовать, поддавшись внутреннему порыву, разглядеть друг в друге нечто большее, чем просто партнера для развлечений на пару ночей. Это убивало изнутри, в тот же момент, заставляя возрождаться, подобно фениксу. В очередной раз, из пепла, из праха, после полыхающего пламени, в котором они теперь оба горели.

Горели и наслаждались этим.

Клинкова с двумя тяжеленными пакетами вышла из магазина, получая ощутимый толчок в плечо от мимо проходящей женщины с ребенком. На секунду пожалела, что все-таки отказалась от предложения Исаева, послать вместе с ней по магазинам Костю. Но тут, же плюнула и улыбнулась. С тех пор как она помирилась с Артемом, прошло уже две недели, и теперь и солнце ярче светило и мороз уже ощущался не так сильно и даже эти пакеты уже были не такими тяжелыми. Все как-то вдруг стало по-другому, лучше что ли. Вера за долгое время наконец ощутила себя полноценным человеком, который снова стал часть общества, а не молчаливой тенью, крадущейся за прошлой собой.