— Все равно как-то тошно, Мих. Это все-таки дети, — Артем задумчиво покачал головой, глубоко затягиваясь.

— Мы никаким боком с этим связаны не будем, Тёмыч, нам нужно сейчас только жопу рвать, чтобы строительство выбить. Потому что Колясик уже засуетился, а нам этого никак допустить нельзя, — Зимин аккуратно поправил очки и подмигнул Вере, — Еще раз повторяю: мы только косвенно здесь. Наша задача простая — построить.

— А бабки тебе, за что отстегивать будут? За красивые глаза?

— А чем тебе мои глаза не нравятся? — Мишка картинно возмутился, поворачиваясь к Клинковой, — Вер, ну красивые же? Скажи, а то у этого сантехника глаз за столько лет замылился, ничего уже не видит. Или ты его так охомутала, что он кроме твоих красивых глаз ничьи другие не видит?

Вера рассмеялась, сжимая кружку в руках.

— Почему сантехника? — расслабленно поинтересовалась Клинкова, продолжая посмеиваться над тем, как Исаев закатил глаза.

— Ой, а ты что, не знаешь эту историю?

— Хватит, — буркнул Артем, закуривая новую сигарету. Вера пошевелила пальцем и он кинул ей свою пачку с зажигалкой.

— А что «хватит» то? Женщина должна знать, на что ради нее идет мужик. Мы прошлый раз в бане собирались, Солик приехал, ну Соломон, дружбан наш из Грузии прилетел, думали посидим, отметим его приезд, а тут звонит это недоразумение, — Миша ткнул пальцем Артема прямо в грудь, — И говорит, что он не приедет, потому что у него трубу прорвало. Потом то мы выяснили, что там у него прорвало. Он мужиков в бане бросил, пока там твои краны чинил, сечешь, подруга, что жареным пахнет?

— Какой ты блять болтливый. Весь в свою мать. Та, вечно как не приедешь, так часа на полтора, минимум. И у сыночка язык, только тротуары мести.

— Да ладно, пусть хоть кто-то о тебе расскажет, если сам молчишь, — Вера заулыбалась, щелкая зажигалкой, а потом рассматривая гравировку на потеплевшем металле: «Дорогому другу на память. 17.05.1971 г. от Саньки».

— А как ему девчонка бывшая перца в трусы насыпала, чтоб он других не трахал, тоже не рассказывал?

— Так ну все, закругляемся, — Артем резко прервал насыщенный диалог и ушел в гостиную, возвращаясь обратно уже с большим бумажным пакетом, — Переодевайся давай и поехали. Хватит лясы точить.

Вера пожала плечами, подмигнула новоиспеченному соратнику в лице Мишки и упорхнула в ванную.

Руки затряслись, когда она вытащила новое пальто из пакета. Идеального песочного цвета, на запах, с широким поясом, с шелковым подкладом. А какое мягкое оно было! Снова захотелось плакать. Уже от нахлынувшего счастья. Как, оказывается, мало нужно женщине.

Глаза как-то случайно наткнулись на висящие над ванной трусики.

«Господи, неужели сам стирал?» — щеки вспыхнули, но Вера отогнала эту мысль, потому что, зная Исаева, он бы точно их выкинул и купил новые, значит это Зинаида Михайловна.

Снова полезла в пакет, вытаскивая белоснежный свитер, крупной вязки. Идеальный цвет. Идеальная посадка. Идеальная вязка. Пахнет только почему-то женскими духами.

«Ну не стал бы он сам шмотье выбирать, тем более бабское».

В жопу. В жопу все! Свитер был идеальным. А баба его выбирала или нет, неважно. Главное, что для нее.

Потом достала черные брюки, плотные, зауженные к низу. Боже, идеальные. Просто невероятно. Аж желудок к спине прилип от волнения. Последней достала обувную коробку. Черные, кожаные ботинки на тонкой шпильке. Догадались, какие? Ага.

Теми же трясущимися руками аккуратно надела новые вещи, иногда забывая как дышать. Похлопала горящие щеки ладонями, взбила волосы и поймала свой же взгляд в отражение. Горят, родненькие, как у кошки в темноте.

Как же, блять, захотелось стать этой кошкой, поластиться в ногах, а потом игриво вильнуть хвостом, а он пусть поймает, посадит на колени и долго-долго ласкает.

Голова просто шла кругом, честное слово.

Последний раз крутанулась перед зеркалом, а потом уверенным шагом вернулась на кухню, прерывая тихий мужской разговор.

— Опасно, Тёмка, такую ведь и угнать могут, — Мишка присвистнул, оценивающе пробегаясь по женской фигурке.

Исаев смотрел прямо в глаза, одобрительно покачивая головой. Он уже оделся, в строгий темно-синий костюм, поправлял часы на запястье.

— Кто посмеет?

— Да хотя бы я, — Мишка снова в своей шутливой манере, сунул Артему кружку с недопитым кофе, поправил галстук и подошел к Веру, подставляя свой локоть, — Прошу.

— Давайте, давайте, гляжу давно не огребали, — Артем беззлобно хмыкнул, с улыбкой наблюдая за тем, как Зимин торопливо обувается, а Вера кусает губы и все равно, стеснительно, но смотрит на Артема. Он дернул головой, мол, что? Вера отрицательно покачала головой, расплываясь в дурацкой улыбке.