Инспектор не поверил в рассказ о следившем за домом незнакомце. История была слишком театральна. И Карновски поведал ее слишком поздно, так что она не выглядела спонтанной. Она казалась искусственной, словно трюк, заполняющий перерыв между двумя номерами в шоу. Предоставил ли Карновски эту мелодраму лишь в качестве приманки для отвлечения внимания полиции?

Но, в любом случае, являются ли показания актера правдой или вымыслом, присмотреть за ним стоит, решил Пардо.

Кажется, твое лицо в смятении!

Не меньше чем судьба, что ты мне предрекаешь:

Ты в трепете и дрожи! Твоя кровь стынет в жилах!

Томас Отуэй «Спасенная венеция»

Эмили Буллен уселась на стуле в такой неудобной позе, что сержанту Солту захотелось ее поправить. Из-за этой позы она казалась более вялой и безрадостной, чем обычно, но жесткость, с которой она встретила взгляд сержанта, остановила его.

Двое детективов и мисс Буллен находились в той самой маленькой гостиной, в которой три дня назад доктор Фейфул беседовал с Дженни и Кэрол. Вернувшись от Карновски, Пардо пообедал и отправился к Лакландам – поговорить с семьей и особенно с Эмили Буллен, которая до сих пор избегала встреч с полицией. Их встретила мисс Херншоу. Мисс Квентин отсутствовала. Она должна вернуться к чаю. Пардо бегло осмотрел спальню, в которой умерла миссис Лакланд, а также соседние комнаты. После этого он захотел увидеть мисс Буллен.

Инспектор опасался женских истерик и побаивался начинать опрос компаньонки. Но, к удивлению обоих детективов, она хотела дать показания так же сильно, насколько они хотели взять их. Она вошла с деланным спокойствием, и если Пардо оно не обмануло, то Солт решил, что сообщения о ее недавней истерике были явным преувеличением. Теперь она пристально присматривалась к полицейским, прежде чем приступить к разговору.

Пардо, в свою очередь, наблюдал за ней и размышлял о том, насколько внимателен ее взгляд. Безвкусное платье, которое она носила, заставило его подумать о контрасте между красотой дома и истерзанным видом его обитательниц. Даже Дженни, молодость которой маскировала атмосферу этого места, была словно одета во что-то древнее, но неумело перешитое под современный стиль. Она словно ожидала траура, решил инспектор.

Эмили Буллен начала говорить. Она теребила предмет, вид которого развеселил сержанта. «Это то, что они называют ридикюлем», – решил он. Бархатное нечто было зашнуровано синей нитью, которая стягивала верхнюю часть предмета и образовывала петлю. «Ну и закрома», – подумал он, поглядывая на подозрительные выступы.

– Инспектор, я с нетерпением ждала встречи с вами, – начала она. – Мы все испытали ужасный шок… по крайней мере, некоторые из нас, – зловеще поправилась она. – И я сказала себе: «Для чего нужна полиция, если не для того, чтобы решать наши проблемы?» И я немедля решила предстать перед вами.

– Совершенно верное решение, мисс Буллен, – осторожно сказал Пардо, сознававший, что имеет дело с необычной женщиной. – И какую же проблему нам нужно решить?

Инспектор был удивлен тем, что мисс Буллен взяла инициативу на себя, и не мог сказать, чего можно от нее ожидать.

Эмили Буллен беспокойно раскрыла ридикюль. «Сунул пальчик в пирог, две изюмки извлёк», [13] – чуть ли не пропел сержант Солт, но она вынула из сумочки лист бумаги. Пардо показалось, что он уже видел что-то подобное.

Он перевел взгляд с листа бумаги на лицо женщины. Ее глаза и пухловатые щеки казались одинаково болезненными и беспомощно смотрели на него. «Они выглядят, как галька», – подумал инспектор.

– Я слышала расспросы насчет анонимных писем. Кэрол и Дженни никогда их не получали, но ко мне такое письмо пришло! – триумфальные нотки последних слов придали пронзительности монотонному голосу мисс Буллен. Она внезапно по-ребячески улыбнулась. – Оно пришло… позвольте припомнить… должно быть, неделю назад. Одно утро – и письмо. Я думаю, это было в пятницу на прошлой неделе, – голос Эмили Буллен вновь стал равнодушно-невыразительным.

– Можно взглянуть на него? – поинтересовался Пардо, протянув руку.

Как он и ожидал, почерк и бумага были те же, что и в письмах к доктору. Инспектор прочел послание:

Пардо молча протянул бумагу Солту.

– Мисс Буллен, у вас сохранился конверт, в котором пришло это письмо?

– Нет, инспектор, боюсь, не сохранился, – ответила женщина с нотками чопорного самопорицания. – Конечно, я должна была сохранить его, но он сильно порвался когда я его открывала. Я не люблю хранить неопрятные вещи, и в то время не подумала, что на него когда-либо понадобится взглянуть.