Герцог откланялся и ушел в сопровождении рыцарей тени, оставив Виктора стоять на ступенях храма в невеселых раздумьях. Граф невидящим взглядом смотрел, как к нему со всех сторон тянут костлявые руки нищие, жалобно клянча подаяние. Все они были в грязных обносках, со спутанными сальными волосами и обкусанными траурными ногтями. Отдельно от всех остальных сидел худющий косматый старик, низко опустив голову и не делая никаких попыток попросить милостыню у графа. Что-то в его облике было знакомое, да и лицо он наклонил так, будто спрятал.

– Таумон?

Старик вздрогнул и согнулся еще сильнее.

– Таумон! – Сомов схватил нищего за плечи, – Солдат, ты ли это? Да как же так?! А ну-ка вставай. Вставай, вставай. Ты едешь со мной.

И не слушая неразборчивого бормотания старого солдата, Виктор силком потащил его к своему ярко-красному паромобилю, мимо которого случайно прохаживались одинокие дамочки в таком непропорциональном количестве, словно теория вероятностей вокруг этой шикарной машины перестала действовать.

Пока добирались до дома, в паромобиле пришлось открыть все окна, но даже это не спасало от чудовищной вони, исходившей от давно не мытого тела нищего. Два офицера на заднем сиденье, между которыми сидел Таумон, воротили нос и с трудом сдерживались от позывов рвоты.

– Палла! – заорал Виктор сразу на входе, – Встречай гостя. Еды нам и как можно скорее!

– Милостивая Ура! – всплеснула руками кухарка, увидев Таумона, – Да куда его такого болезного за стол? Его же отмыть сначала нужно. Я тогда на веранду обед подам, а то он нам весь дом провоняет.

Рядом с верандой стоял, не приближаясь к гостю, и принюхивался издали огромный пес. Он морщил свой влажный черный нос и периодически фыркал, после чего переводил недоуменный взгляд на хозяина. Но поскольку хозяин вел себя спокойно, то пес лишь мотал головой и снова раздраженно фыркал.

История, поведанная Таумоном, была обычной для пожилых людей мира Осаны. Пенсий здесь не платили, и старый одинокий человек без работы и сбережений был обречен на скорую смерть. После побега Сомова, разъяренный Преан выгнал сторожа из своей усадьбы, и тот остался без жилья и средств к существованию. Какое-то время старый солдат еще перебивался случайными заработками, но возраст давал о себе знать, силы были не те и однажды наступил момент, когда его вообще перестали брать на работу. Чтобы хоть как-то выжить, пришлось забыть о гордости и просить милостыню у храма. Однако, Платан был городок небольшой, подавали в нем мало и Таумон, кочуя от одного населенного пункта к другому, начал долгое путешествие до богатой столицы. Здесь его, спустя какое-то время, и нашел Виктор.

Чувствуя за собой вину, Сомов хотел сначала оставить старика у себя, но потом передумал и решил направить его к Лакису воспитателем в кадетскую школу. Военное дело там почти некому было преподавать, а у солдата какой-никакой, но боевой опыт все же имелся, и он мог передать его подрастающему поколению. Сил для этого много не требовалось.

– Что ж у тебя, даже зубов не осталось? Эх… – сокрушенно покачал головой Виктор, глядя как старик безуспешно пытается разжевать кусок мяса, – Ничего. Приедешь к Авику, сразу попросишь, чтобы зубы тебе сделал. Он добрый. Он не откажет.

Таумона вымыли, постригли, переодели в графскую одежду, щедро отсыпали денег и вручили рекомендательное письмо. Старого солдата, совершенно очумевшего от стремительно произошедших с ним перемен, проводили за ворота, посадили в паромобиль и отправили в новую жизнь.

Но если с Таумоном все решилось легко и просто, то с принцессой Ленорой Сиан не получилось даже разговора.

– Во-первых, граф, ваше появление меня несказанно удивляет. Это смешно, что вы вдруг наконец-то вспомнили о своей законной супруге. Я уже и забыла, как вы выглядите. А в-третьих, заявляться ко мне после такого перерыва и начинать разговор о мерзкой рабыне – это верх неприличия для благородного человека.

– А где же во-вторых? – спросил, накаляясь Сомов.

– Я принцесса, а не учительница математики, – высокомерно заявила Ленора, – Но раз вы настаиваете. Во-вторых, прежде чем о чем-то меня просить, принесите сначала голову этой клыкастой суки. Она же ваша рабыня. Сделайте мне такой приятный подарок и может быть тогда я вас прощу.

– Она не рабыня, а полноправная гражданка. Татуировка на плече всего лишь ее прихоть, – еле сдерживая себя, произнес Виктор, – И я запрещаю вам говорить о ней в таком тоне.

– Ты мне запрещаешь?! – Ленора едва не задохнулась от ярости, – Да я попрошу деда, и он выпорет тебя, как это бывало раньше!

– Смотри, чтобы я тебя не выпорол, – процедил сквозь зубы Сомов и покинул дворец, слыша вдогонку поток самых скверных оскорблений.

И только уже в пути, граф вдруг вспомнил странно округлившийся живот принцессы Сиан и запоздало понял, что она беременна.

– Вот только этого мне еще не хватало, – пробормотал Виктор и горько усмехнулся: – Надо было передать через принцессу поздравления неизвестному отцу.