Она ему нравится.

Нравится? Вот уж дудки. Просто у нее такая фигурка… и голос… и то, как она поставила его на место… И вообще…

Вообще, она член экипажа «Баядерка», а этот дядюшкин племянник тут временно. Он какое имеет право влезать не в свое дело? Его отправили на Охану, чтобы науку двигал, вот пусть наукой и занимается. Кроме того, ему всего двадцати три года, а Варвичу уже за тридцать. Этот Соберон сопляк, он даже моложе Ольги!

Вот сопляка и надо поставить на место.

Терзаемый этими мыслями, Примек сам не заметил, как закончились оба фильма.

«Любовь по-астурийски» показалась ему скучной. Сюжет был банален и прост. Некая красотка, туристка, отстала от группы в космопорту, села не на тот транспортник, который прямым ходом летел до планеты Астурия. Там девицу высадили, как безбилетницу, и она весь фильм пыталась найти того, кто ее бесплатно, за красивые глаза отвезет обратно в цивилизацию. Всей любви там был только сумасшедший секс в пилотском кресле какого-то частника, который единственный клюнул на ее длинные ноги и высокую грудь. Ибо коренные астурийцы на людей не походили от слова «вообще». Ибо это были разумные псевдочерви с педипальпами в головном конце туловища. Сам пилот тоже был не совсем человеком — одинокий мутант с какой-то радиоактивной планеты — но нужный орган у него имелся и даже в нужном месте. Так что фильм закончился под охи, стоны и вздохи героини и зрителей.

— Ну, наконец-то! — Ольга встала так резко, что ударилась обо что-то коленкой. — Ой, простите…

Соберон, который половину фильма прижимался к ее ногам, быстро вскочил.

— Нет-нет, это вы извините меня, сэйя докторка. Я… задумался. Вам было удобно сидеть?

— Да. Спасибо. А вам?

— А мне… — молодой человек расплылся в широкой улыбке, — было не просто удобно, а ужасно приятно. В такой компании…

— Вы гомосексуалист? — женщина демонстративно покосилась на стюарда Чаки, который все это время тоже сидел на полу. Рядом с Собероном.

— Нет! — воскликнул он с таким пылом, что Чаки заинтересованно оглянулся. — И могу это доказать!

— Что, прямо сейчас?

— Нет. Не здесь. Мы можем перейти в другое место… в более подходящую обстановку… Здесь слишком шумно и многолюдно. Нам могут помешать…

Вокруг действительно шаркали ногами, толкались, расходясь и обсуждая сравнительные достоинства двух фильмов. Разобрать отдельные фразы было сложно, и Варвич, заметив, что мальчик-мажор стоит слишком близко к Ольге и что-то начинает шептать ей на ухо, стал решительно пробираться сквозь толпу.

— Я вам верю, — женщина отстранилась. — И в доказательствах не нуждаюсь.

— Уверены?

Ответить она не успела — на них, отпихнув какого-то аспиранта, налетел Варвич:

— Убери руки!

Толчок вышел неожиданно сильным — взмахнув руками, Соберон отлетел на пару шагов и врезался в тумбочку, на которой стоял кофейный автомат. Тумбочка была приварена к полу и составляла часть оборудования, а вот кофейный автомат — нет. Задетый локтем парня, он упал на пол. Внутри что-то хрустнуло. Вскрикнула какая-то из лаборанток.

— Ты! Ты… — удар поясницей о край был весьма болезненным, но уязвленная гордость болела сильнее.

Выпрямившись, Соберон пошел на Варвича:

— Ты… да ты…

— Не трогай ее, — предупредил старший помощник.

Больше он ничего не успел добавить — в следующий миг Соберон ударил.

Для рафинированного «дядюшкина племянника», которому было откровенно скучно на борту, удар вышел мастерским. Не ожидавший прямого в челюсть, Варвич пропустил первый удар, клацнув зубами. Рот наполнился кровью, и это привело старпома в бешенство. Чтобы его на его корабле колотил какой-то сухопутный мажор?

И он ответил. Ответил с высоты жизненного опыта и пары горячих точек, которые успел пройти в ранней юности.

Соберон получил такой хук снизу, который заставил его согнуться пополам, хватая воздух ртом и держась за живот. Впрочем, он не остался в долгу и с разгону попытался атаковать противника, как тараном, боднув головой. Однако его перехватили чуть ли не на полпути и отправили в недолгий полет куда-то под стол.

На разные голоса закричали женщины. Оба профессора хором требовали прекратить это безобразие, и команда «Баядерки» ринулась разнимать драчунов.

На Варвиче повисли сразу двое — механик Брежняк и пилот Гурвиль. Не успевший подняться с пола стюард страховал его ноги. Киборг Рыжик, в чью память не входили навыки рукопашного боя, зато была закачана полная программа «Не причинение зла насилием» просто заслонил от него Соберона, которого тем временем выволакивали из-под стола остальные. Лаборант брыкался, матерился и грозил подать в суд сразу на всех присутствующих.

— Чтобы я… чтобы меня… урод! Сволочь! Да ты у меня по полной сядешь, — задыхаясь, выкрикивал он.