Шрифт:
– А Алекса ты думала приглашать?
– Ч-что?
– Алекса ты думала приглашать на праздник?
– Я не знаю, - растерялась я, - я не знаю…
Наверное, что-то такое было написано у меня на лице, что Лиля успокаивающе погладила меня по плечу:
– Ничего, Сонь… Еще много времени. Все решится.
– Если бы так…
– Что тебя смущает? Если реакция Яна – не переживай. Я его подготовлю.
Реакция отца меня, конечно, трефожила, но, пожалуй, она была не самой главной проблемой в моем списке.
– На тебя вся надежда, - усмехнулась я через силу.
– Ты его до сих пор любишь?
Люблю ли я его? Я так часто задавалась этим вопросом. Но еще ни разу не сумела ответить на него однозначно.
– Я не знаю. Мы стали совсем другие. Он… сидел, Лиля. Это просто так не проходит.
– Было бы глупо считать иначе, – пожала плечами та и снова на меня посмотрела тем самым своим внимательным взглядом.
– Да…
– Знаешь, может, это и глупость, но мне кажется, чтобы понять, любишь ли ты человека, нужно просто представить, что его нет.
– Как это?
– А вот так. Представь, что он умер. Все! Его не стало. Ты не сможешь позвонить ему, если приспичит, не сможешь перекинуться при встрече парой слов. Не сможешь сказать ему то, что давно хотела, но по какой-то причине откладывала. Не сможешь обсудить с ним какие-то глупости или посмеяться над чем-то, одним вам понятным.
– Я и раньше этого не могла. В каком-то отношении он умер для меня очень давно, Лиля… - едва не плача, заметила я.
– Да. Но при этом ты знала, что он жив и здоров. А теперь представь, что его нет. Совсем…
И я представила… Лиля уже давным-давно от меня отошла, а я все сидела, уставившись прямо перед собой. Я вспоминала боль и опустошение, которые меня охватили, когда я думал, что он меня предал. Тогда мне казалось, что это невыносимо. А потом с моим отцом случилось несчастье. Онкология. Почти приговор. Помню, как мы торчали с бабушкой и Лилькой под его палатой. Операция длилась всего ничего, но казалось - прошла целая вечность. Я меряла шагами коридор, а Лилька сидела практически неподвижно. Через некоторое время я поймала себя на мысли, что это как-то ненормально. Ее статичность. Я окликнула Лильку. Раз, другой… А она не реагировала. Тогда я, отчего-то злясь, хлопнула ее по плечу. И знаете… мне никогда не забыть тот ее взгляд, взгляд, когда она, наконец, подняла голову. Пустой. Абсолютно пустой. Но не потому, что ей не было больно. Просто ее боль была такой чудовищной силы, что после нее ничего не осталось.
Я бы не хотела оказаться на месте Лили – факт. Означало ли это, что я любила Алекса? Я не знаю… Любить – это принимать человека таким, каков он есть. Беда в том, что я не была уверена, что знаю, какой он. А он не спешил передо мной открываться. Я взяла сумочку, достала телефон и долго смотрела на его номер в телефонной книге, прежде чем решилась позвонить.
– Алекс?
– Да…
– Нам нужно поговорить.
– Ты даже не представляешь, насколько.
У меня от его колючего морозного голоса по спине прокатилась волна мурашек. Я сглотнула:
– Что-то случилось?
– Как сказать, Соня. Как сказать…
– Скажи, как есть.
– И ты ответишь мне честно?
– Странный вопрос. Я тебе никогда не врала.
На том конце связи повисло молчание. Будто он раздумывал над моими словами. Верить им. Или нет. В конце концов, Алекс нехотя заметил:
– Боюсь, это не телефонный разговор, принцесса.
– У тебя что-то случилось.
На этот раз я уже не спрашивала. Я утверждала. Его неживой голос пугал меня до легкой дрожи в теле.
– Все самое худшее со мной уже произошло.
– Ты всегда можешь со мной об этом поговорить, – я нервно облизала губы.
– Правда? И ты, все бросив, примчишься спасать мою черную душу?
– Если это тебе поможет.
Алекс мне не ответил. На несколько секунд в трубке вновь воцарилось молчание, а потом он отключился, и тишину вспороли короткие отрывистые гудки.
Я не стала ему перезванивать. И ехать к нему. Выждала пару дней. Давая время нам обоим успокоиться. И как-то осмыслить все происходящее. Но очень скоро поняла, что занимаюсь самообманом. Тогда я, плюнув на все, схватила Этель и поехала прямиком к нему. Это не делало мне чести, но я использовала дочь, как буфер между нами. Уже у дома подумала о том, что вполне возможно, его и нет… Обругала себя. И ни на что особо не надеясь, позвонила в домофон. Этель скакала рядом на одной ножке.
– Да?
– Алекс, это я…
– Послушай, сейчас не лучшее время…
– Со мной Этель.
Он тяжело вздохнул. Домофон пропищал, дверь открылась. Отчего-то разнервничавшись, я шагнула в лифт.
– Извини, что не позвонила.
– Я немного занят, - повел широким плечом и тут же присел на корточки, чтобы помочь Этель разуться. Я потянулась к пальто, но замерла, так до конца и не сняв его. Впилась взглядом в висящую на вешалке куртку – слишком маленького размера, чтобы быть его. Взгляд метнулся дальше. Удивительно, почему я сразу не заметила женских ботинок. Они стояли прямо у меня под носом… Перед глазами поплыло, и я ухватилась за косяк, пережидая, когда это все прекратится.