Шрифт:
К тому же все усложнялось тем, что чертов код мне не поддавался. А значит, я был на крючке. Меня в любой момент могли вернуть обратно на зону.
– Ни за что! – пообещал я, глядя на себя в зеркало. – Ни за что.
И как раз в этот момент в дверь позвонили. Я заглянул в глазок. Чертыхнулся.
– Разве прямо сейчас вы не должны похмеляться дома? Или что? Сотрудники Интерпола не пьют?
– И тебя с Новым годом, Саша. Слышал, что праздник у тебя удался.
Я знал, что нахожусь под наблюдением. Но даже не думал, что камеры могут быть натыканы и в квартире. Замер. Ярость, которую я испытывал до этого, не шла ни в какое сравнение с той, что волной поднялась во мне прямо сейчас, когда я решил, что за нами с Соней следили. Видели, как я ее… Как она меня…
– Какого черта это означает? Вы установили камеры? Здесь?
Я дико осмотрелся. Сергей Николаевич вздернул брови:
– Я вроде такого не говорил.
Понять бы, в какие игры он играет!
– Правда? Значит, я что-то неправильно понял.
Тот лишь пожал плечами. И вдруг совершенно неожиданно предложил:
– Может, чайку?
«А может, ты, наконец, скажешь, какого черта происходит?!» – хотелось заорать мне, но я сдержался. Хитрый лис что-то задумал. Это было очевидно. А значит, мне ничего не оставалось, кроме как ему подыграть. Если, конечно, я хотел узнать правду.
Пожав плечами, я поплелся в кухню. Сергей Николаевич последовал за мной.
– Значит, София Гейман.
Руки замерли, занесенные над заварником.
– А вам не все равно?
– Кому это – нам?
– Интерполу.
– Интерполу, наверное, все равно, Саша. Если ты, конечно, не решил с ней поделиться подробностями порученного дела.
– Такое мне даже в голову не приходило.
– Вот и хорошо.
Он снова замолчал. Я поставил на стол чашки. Пододвинул сахарницу. Хрен его знает, что меня так напрягало в присутствии этого человека за моим столом. Да и вообще. В его визитах.
– Может, вы все-таки вы перестанете ходить вокруг да около? – не выдержал я.
– Что тебе известно о ее жизни?
– В каком смысле? Какое до этого дело Интерполу?
– Интерполу – никакого, - вновь улыбнулся Сергей Николаевич.
– Так, что тебе известно?
– Знаете что? Вас это не касается! Уговор – есть уговор. Я все сделаю. Но моя личная жизнь – только моя. Это понятно?
– Ты знаешь, с кем она встречалась, пока ты сидел?
– Мне… до… этого… нет… дела, – просипел я.
– С Игорем Самойловым.
– Ч-что?
– Кажется, вы дружили?
– Я… Да.
С первого класса. Он… единственный, кто мне помог, когда это все случилось. Его отец занимал не последнюю должность в Министерстве внутренних дел. Если бы не их помощь, мой срок мог бы быть гораздо-гораздо большим. Вот только… Я застыл от пришедшей в голову мысли. Это через него я посылал свои письма Соне. Так какого хрена?!
Глава 12
София
То, что между нами происходило, было неправильно. Умом я понимала, что так не должно быть. Любовь – это легкость. Любовь – это крылья. Любовь – это бесконечный полет. И порой мне на самом деле казалось, что еще немного, и я взмою ввысь. Но… нет. Балласт прошлого, что мы за собой тащили, был слишком тяжелым. Может быть, неподъемным вовсе. Но я пока не была готова об этом судить наверняка… Да и Алекс нисколько не облегчал мне задачи. Иногда, когда с его лица слетала маска безразличия, я видела парня, который стал моей первой любовью. Этот парень был мне таким знакомым и родным, что все внутри трепетало, сжималось и переворачивалось от чувства сумасшедшего восторга – быть с ним рядом. Я будто снова возвращалась в те дни. Дни беззаботной юности, когда мы верили, что впереди у нас «долго и счастливо». Когда мы любили друг друга. Когда наши души были обнажены, а сердца открыты. Но потом случалось что-то… совсем незначительное, и он менялся. На глазах превращаясь в чужака. Смертельно опасного. Глубоко травмированного.
Вот хотя бы этот чертов звонок… И его ревность. И все, что последовало за ним. Я смотрела в его глаза и… боялась. Не понимая, на кого направлена его ярость. И чем она для меня обернется. Но в то же время испытывая стыдное, неправильное удовольствие от того, что он ревнует меня… так. Что он меня хочет… так.
Так, что не может себя контролировать.
У меня до сих пор немного тянуло внутри от его яростной страсти. И дело ведь даже не в том, что мне не понравилось. Это было… совсем не так, как обычно. Что-то совершенно новое, но не менее прекрасное. Если бы не его взгляд… Беззащитный, абсолютно больной и отчаянный. Он будто искал во мне что-то… И не находил.
– Спрячь засос, если не хочешь отчитываться перед отцом о том, где тебя носило ночью на самом деле.
Я удивленно уставилась на бабку и подтянула воротник на водолазке повыше. К счастью, отец разговаривал с кем-то по телефону на другом конце огромной комнаты и ничего не заметил. А вот Лилька, которая накладывала детям поесть, понимающе улыбнулась.
– Так и знала, что это была никакая не вечеринка. Может, наконец, расскажешь, кто он? И к чему эта вся таинственность?
– Пока нечего рассказывать.