Шрифт:
– Если главврач не велит – значит, не надо! – улыбнулся он.
Да, я знаю таких – вежливых, улыбчивых, тайно-упорных! Проводит что-то свое! Здесь. Где миллиметр в сторону за крамолу считается… и хочет этим поделиться со мной.
– Мы еще поговорим, я думаю, как-нибудь! – сказал я.
Митя кивнул. Наиля поблагодарила меня, глянув нежно. Как успокоил я всех!
Потом – Наиля устроила – мы великолепно пообедали на открытой террасе. Солнце – и мясо. Идиллия!
Но не совсем. Наутро все каналы передавали одно: «Лебединое озеро». Если вы помните – так наше телевидение тонко давало понять, что в Москве происходит что-то чрезвычайное. Путч! Шли танки на Белый дом, где, в общем-то, главы правительства Горбачева не было, но люди – стояли. Отстаивали все то, чего мы добились за последние годы и не хотели терять. И мы вместе, у приемника, провели трое суток. И вместе радостно встретили нашу победу! Если бы я писал «мемуары разведчика», то непременно вставил бы: «Победу я встретил в логове врага».
– Ур-раа!
Наиля тоже радовалась, хотя сказала:
– Для нас это значит только одно – наша лавочка закрывается!
– Но заведение, я думаю, сохранится… для иных целей, – вкрадчиво произнес я.
– А кто нас будет кормить? – поинтересовалась она.
– Ежик. Лягушками! – предположил я.
– Точно! – оживились все.
Напряжение окончательно спало. Ежик, услышав, что он нынче – герой, прибежал, топая, и был встречен аплодисментами.
Влад выкатил вторую бутыль и немножко налил в мисочку ежику: за победу.
– Ну, давайте! – Я поднял стакан. – За этот момент. Когда все мы еще молоды, красивы – и все самое интересное у нас впереди. А со жратвой – разберемся!
И я закончил своим любимым тостом:
– За аскетизм!
Тост был встречен одобрительным хохотом. «Градус» предстоящего аскетизма мы еще не представляли тогда… Пели популярные песни, на ходу меняя слова:
– А женииих красииивый быыыл, а невеестаа… относительно былаа молодой!
– Тебя тут Рюмаху искала. Молдаванка! – вдруг сказала Наиля. – Грозилась убить.
– Что я ей сделал?
– В том-то и дело, что ничего! – проговорил Митя.
И все засмеялись.
– Уехала она, – сказала Наиля. – «Спутник» закрылся.
Наступила вдруг тишина. Действительно, что ли, все изменится?
– Ну, все! Не буду тут лишним ртом! – Я поднялся.
– Так ты куда теперь? – спросил Митя.
– …В Москву. Посмотрю, чего там.
– Мы с тобой! – неожиданно буркнул Влад.
– В смысле – до перевала, не пугайся! – усмехнулась Наиля.
И мы двинули все вместе. Я неожиданно объединил их – до меня чуть ли не враждебных. У «моей» виллы – Рубанцук на посту! Грозно цакнул ножницами. И – усмехнулся!
В воротах я обернулся. Я понимал, что прощаюсь с социализмом. Вернее, с остатками его. И больше уже его не увижу. Надо запомнить.
Да-а. Это ошибка большевиков, что они на главное место поставили материю, а не идею. Исчезло материальное обеспечение – исчезла и идея…
Перевал
И мы пошли по дороге вверх.
– Ну, что? – поделился я с Митей, как с аналитиком. – Если увидимся – то, наверное… уже при другой власти?
– Но ты же знаешь! – улыбнулся он. – Всякая власть…
– …отвратительна, – подсказал я.
Продолжение тогда знали многие из нас:
– …«как руки брадобрея!»
Но я вдруг предложил другое окончание:
– …как руки массажиста!
– Тогда лучше уж – массажистки! – засмеялся Митя.
Наш человек! Как жаль, что мы не встретились раньше! Была прелестная дорога среди цветущих кустов – шел бы да шел! Правда, с высотой стал появляться туман…
Мы поднялись по тропинке вверх – и вот асфальт, хоть и не высшего качества, и будка с табличкой «Перевал». Вот отсюда я «скатился» в тот рай, который теперь покидаю. Вниз было легко! А вот обратно как-то боязно. Эпоха сменилась. Теперь – мало ли что? Пассажиры сгрудились и что-то тихо, но встревоженно обсуждали. «Совсем, что ли, жизнь переменилась?» Прислушавшись, мы ужаснулись: в тумане свалился в пропасть предыдущий автобус, что шел отсюда. А ведь и мы могли бы, если бы поторопились, успеть на него!
– Может, останешься? – донесся сквозь туман голос Наили.
Услышать такое от нее было волнительно. Я мечтал, вообще, жить на юге – утром выходить на крыльцо и видеть вдали блеск моря, вблизи – цветущие ветки… делать простую работу, а вечером ужинать в оплетенной виноградом беседке, чувствуя, как сладко ломит от усталости тело… Увы. Автобус уже стоял на остановке… он же, возможно, и мой будущий саркофаг. Или – две аварии подряд не бывают? А кто это сказал? Так что общая заминка понятна. Но она не может быть вечной. Пора. Из будки, скрипнув дверью, вышел пожилой водитель в серой рубахе в клетку и сел за руль.
– Ну что, Богун? Едешь? – зачем-то спросил его Влад.
– А куда я денусь? – ответил он зло. Фраза эта была длиннее на несколько слов, которые опускаем. – Ну? Какие планы? – Он обратился к толпе.
– Так какие? Едем! – заговорили мужики.
– Может, останешься? – предложил Влад.
Ценю! Я помотал головой.
– Так едем, Иван Трофимыч, как не едем? – заговорили и женщины, почему-то после мужчин, и полезли в автобус.
– Проводим тебя, – проговорил Митя, и они вошли.