Я поднес жезл к камню и легонько надавил на первый контур. На камне появилась глубокая, заполненная пылью царапина. Не то. Второй режим превращал пыль обратно в цельный камень. У меня ушло несколько больше времени, чтобы понять это. Часики тикали, нервы звенели, и третий режим жезла стал моим спасением, он делал камень мягким как тесто. Я спешил, но старался действовать аккуратно, не хотел повредить накоитель. Мне тут только кровавого взрыва не хватало. Обычно кровь – самая мягкая и дружественная человеку магия, случайное попадание в организм делает его только сильнее, исцеляет случайные царапины и подымает тонус, но когда она вырывается неконтролированным и в то же время концентрированным потоком, случается у человека появляются лишние органы и конечности, или наоборот, глаза и уши затягивает кожей. При этом помереть он не может еще долго, магия поддерживает жизнь. Для меня риск такого поражения невысокий, практика с печатями на энергоузлах научила управляться с потоками внутри организма, смогу и кровь перераспределить, но время будет утеряно.

Я размягчил камень, разгреб «тесто», размягчил то, что под ним, и так пока не добрался до накопителя. Выцарапать его было той еще задачкой, едва ногти не подорвал. Большой нефрит, со сливу размером. Заменить бы его антагонистом – накопителем смерти.

Я полез в сумку Чапмена, в поисках других накопителей. Обсидианов со смертью на арке было полно, а в сумке не оказалось, зато был огненный цитрин. Немного хуже, но должно сойти.

– Где вы все шляетесь? – услышал я возмущенный голос вампира из коридора. – Мне нужен еще один накопитель со смертью, быстро.

– Тогда, наверное, тебе стоит сходить в магазин, - ответил насмешливый мужской голос.

– Принеси мне накопитель! – жестко приказал Чапмен. – А шуточки оставь дружкам-кровососам.

– Мне не нравится твой тон, хромой.

– Из моего тела вытащили одиннадцать зачарованных пуль сорок пятого калибра, я с ними полгорода пробежал. Но хромота пройдет, уже проходит. Сейчас я в состоянии и даже настроении оторвать твою дурную голову, кровосос! И ничего мне за это не будет, потому, что вся твоя жизнь – ничто по сравнению с тем, что я предложил Нине. Брось это тело и найди мне накопитель!

Не знаю, был ли Арочник действительно так силен, или просто хвастал, зная, что нужен Нине, не мое дело. Я быстро сунул накопитель в яму и хотел закрыть ее, но камень снова затвердел и не поддался рукам. Пришлось снова размягчать. Благо, вампир не спешил исполнять приказ Арочника и дал мне так необходимые мгновения, завершить дело. Когда же огненный накопитель был замурован, я с ужасом понял, что не помню, где лежал жезл и как стояла сумка. В коридоре послышались шаги и я бросил все как было, чтобы вернуться на место.

Твою налево! Накопитель крови остался прямо на арке. Я круто развернулся, схватил камень и с разгону запрыгнул на шипы. Они конечно затуплены были, но при такой скорости пару дырок я, похоже, заработал. Тело вспыхнуло огнем, боль, которую я чувствовал прежде, показалась мне щекоткой. Сам не понимаю, как не закричал. Кажется, я слышал хруст зубов, и какой-то звук сквозь них все же прорвался. Но напряглась не только челюсть. Сквозь мутную пелену слез в глазах, до меня дошло, что накопитель все еще в руке. Магия крови сама хлынула в тело, пытаясь излечить и убрать боль. Усилием воли я остановил поток, чтобы вампиры и Арочник ничего не заметили. Куда деть камень?! Я сунул его в рот. Большой, зараза, попытаюсь глотнуть – подавлюсь.

Я замер, а мутная пелена в глазах начала отступать. Размытая фигура Арочника склонилась над аркой, а потом решительно направилась ко мне, приобретая более четкие очертания, поскольку в глазах стало меньше жидкости, слезы потекли на щеки.

Встревоженный Чапмен склонился надо мной, видно я все же напутал с сумкой и жезлом. Я едва дышал, но, стоп, дышать надо ровно, словно мне плевать. Да как же тут плевать, если тело терзает такая боль?! И моргать, наверное, нужно… Я моргнул, по щекам быстро скатилось еще две слезы, выдавленные веками.

Арочник неожиданно влепил мне пощечину, и я едва не выплюнул нефрит, а когда попытался его удержать, то едва не подавился. И надо признать, скорость удара была такой, что ничего не изменилось, даже если бы я мог уклоняться.

– Ты меня не проведешь! – заявил он. – Рылся в моих вещах?

В дверях послышались шаги, Чапмен повернулся как раз, чтобы встретить взглядом сводного брата.

– Грегор!? – воскликнул удивленный Кеттл, но удивление быстро сменилось яростью и безмозглый баронет бросился в провальную атаку, засияв электрическими разрядами как самая сердитая грозовая туча. Чапмен рванул наперерез. Сшибка произошла посреди комнаты, молодые люди разлетелись в фонтане искр, Кеттла под дыбу закатило, а Чапмена на стол с пыточными инструментами забросило. Впрочем, он тут же вскочил и вырвал со спины ту самую кочергу, с изогнутыми зубьями, которой я хотел ему голову разнести.

– Нина, мать твою, какого хрена?

– Ты просил, я привела, - ответила вампирша.

– Издеваешься? – спросил Арочник, опасно помахивая кочергой.

– Точно так же, как и ты, милый. В этом доме только я отдаю приказы, - сказала она и бросила Грегору накопитель.

О, сынок, похоже, нажаловался.

– Не мне, милая! – ответил Грегор в том же духе. В воздухе повисло напряжение.

Господи, сделай так, чтобы они поубивали друг друга!

– Как и ты мне, - напомнила Нина. – Ты просил привести брата…