**********

Юна занесла руку над телефоном, а потом замерла, неуверенно глядя на Рому.

— Может, не отвечать? — с сомнением произнесла она.

Да! То есть, нет! Ни в коем случае! Стереть из контактов к чертям собачьим и добавить в черный список — вот, что надо делать! Только как бы это выразить вслух поделикатнее?

— Ты у меня спрашиваешь? — холодно отозвался Рома.

— Ну да… Прости… — Юна поморщилась, а потом все-таки схватила телефон и пихнула под подушку. — Вот.

Однако не успел Рома восторжествовать, как мелодия зазвучала снова, и Юна, вздрогнув, прикрыла глаза и простонала:

— Нет, не могу я так… — и, вытащив несносный гаджет, ответила. — Да?..

Рома, конечно, встал и отошел для приличия, но студия была слишком маленькой, чтобы хоть одно слово ускользнуло от его слуха.

— Какая разница, где я?.. Нет, не скажу. И GPS отключила, представь себе… Я могу побыть одна или нет?.. А ты о чем думал, когда нажаловался папе? Ладно, я, ты Рому подставил! Что значит «какого Рому»? Да, его. Нет, он для меня не важнее… Слушай, не собираюсь я отчитываться!.. Вот так и смогла! И возвращаться не собираюсь!.. Ты совсем, что ли? Какое извиняться? Это он должен просить прощения! И ты, между прочим!.. Нет, не извиню! Я. Хочу. Побыть. Одна. Это понятно? Блин, нет, не у Ирки! Все, Игорь, я кладу трубку. Никакое не хамство, я предупредила!.. Ах, свадьба!.. Вспомнил теперь?.. Понятия не имею. Может, и отменю. Все, пока, — и Юна швырнула телефон на матрас, а сама прижала дрожащие пальцы к губам.

Рома обернулся, старательно делая вид, что мысленно не кричал секунду назад «Так тебе и надо, лузер!». Лицо Юны покрылось красными пятнами, она тяжело дышала от волнения — и улыбалась.

— Я сделала это! — ошарашенно выдохнула она. — Ты представляешь?! Я это сделала!

— Ты бросаешь его? — как можно спокойнее спросил Рома, рассчитывая, что надежда в его голосе прозвучала не так явно.

— Да нет, что ты! — до обидного быстро отмахнулась Юна. — Я просто на него накричала! Понимаешь? Я поставила его на место! И теперь после свадьбы он не сможет манипулировать мной, как раньше! Я тоже буду что-то решать!..

Кулешов готов был с разбегу выйти из окна и аккуратным штопором впечататься лбом в асфальт, если бы это хоть чуточку помогло. Опять эта чертова свадьба! Ну почему она такая сторонница полумер? Почему бы просто не послать Игоря, вместо того, чтобы выторговывать у него жалкие компромиссы? Нет, этого Рома понять не мог, как ни пытался.

— Супер, — вяло ответил он — и под благовидным предлогом ретировался за завтраком.

Стоя в кофейне на первом этаже в очереди за дозой утренней бодрости и свежими сэндвичами с курицей, Рома сумел, наконец, убедить себя, что главное — не скорость прогресса, а сам факт его наличия. Когда он впервые встретил Юну, она смотрела на Игоря снизу вверх, заискивающе и постоянно жаждая одобрения, пока ее альфа-жених корчил из себя барина. И вот всего через неделю она уже повышает голос, а он названивает, умоляет о прощении и стелется перед ней. Ну, то есть самого Игоря Рома не слышал, но ему нравилось представлять себе жалобный тон и виноватое хныканье.

Шаг за шагом, Кулешов. Сначала — так, а там уж и до отмены свадьбы дойдет. Три недели! Если составить функцию и представить отношения Юны с без пяти минут бывшим парнем в виде графика, то… Вот черт. В последнее время Роме приходилось слишком часто вспоминать о задачнике Сканави.

— О, ты мне и бутерброды захватил!

Кулешов вздрогнул, чуть не расплескав капуччино. Настолько погрузился в свои макиавеллиевские мысли, что даже не заметил Вадика.

— Это не тебе, — Рома внимательно оглядел рубашку, проверяя, не осталось ли на ней кофейных брызг.

— В смысле? — Вадик в этот момент напомнил другу Карлсона, у которого из-под носа убрали банку с вареньем.

— Юна. Она у нас ночевала.

Трех этажей — или шести лестничных пролетов — с лихвой хватило, чтобы кратко и доходчиво донести до Вадика последние новости и примерную стратегию на ближайшее время. Перед входом в студию Куприянов остановился и подозрительно посмотрел на товарища.

— Так, давай разберемся, — терпеливо сказал он. — Значит, Юнин папаша знает про конкурс.

— Ага.

— И башку нам обоим готов оторвать.

— Ну… Приблизительно так.

— Ее ищет психованный жених, который тебе угрожал. Плюс грозный мужик с депутатской неприкосновенностью.

— Вроде того.

— И ты не придумал ничего лучше, чем притащить ее сюда и начать окучивать. Я правильно понимаю?

— Да, — радостно кивнул Рома. — Значит, ты не против?

Вадик окинул приятеля долгим изучающим взглядом, какое-то время помолчал, а потом вздохнул.

— Ты мне одно скажи: она тебе вот прям так сильно нравится?

— И даже больше, — без колебаний ответил Кулешов.

— Ну, ясно, — Вадик взъерошил волосы.

— Что именно?

— Что завещание надо успеть составить. А так — пусть остается…

Рома бы непременно обнял друга, если бы не стаканы с кофе и сэндвичи. Да и Вадик явно не был настроен на телячьи нежности.

— Ты хоть половину фоток обработал? — недовольно буркнул он, хватаясь за ручку двери.

— Две.

— Две половины? — опешил Вадик. — То есть все, что ли?

— Две фотки, — Рома виновато пожал плечами, и Куприянов, обреченно проведя по лицу пятерней, вошел в студию.