Мрачные взгляды людей из подполья отравленными иголками вонзились под кожу, и Юна поспешила выскользнуть в коридор. Интересно, а за прерванный тихий час вообще убивают? И, может, для ночлега стоит поискать другое место?

Переведя дыхание, Юна подумала, что с ее грацией дефиле, возможно, не самая лучшая идея. Но ведь если не попробуешь — то так и никогда не узнаешь, разве нет? Вцепилась в телефон, как Статуя Свободы в свой факел, и перезвонила Айгуль.

— Ох, Юна, где же ты? Мы так волновались! Лев Львович не спал, Елена не спала…

— Дай угадаю: бегали по потолку и кричали, что я неблагодарная?

— Ну что ты! — горячо возразила Айгуль. — Как можно! По потолку-то! Нет, по полу только. Но ты приходи, бить тебя все равно не будут…

— Айгуль, мне помощь твоя нужна. Очень-очень. Пожалуйста. Только маме не говори, — Юна даже зажмурилась, будто бы силясь открыть в себе дар телепатии.

— Во что ты меня втягиваешь…

— Ну, Айгулечка, милая! — умоляюще зашептала Юна.

Казашка помолчала недолго, потом в трубке послышалась возня, и, когда Айгуль заговорила снова, ее голос звучал, как из стеклянной банки.

— Все, я закрылась в ванной. Сейчас только воду включу… Что делать-то?

— Значит, так, — Юна не поверила в свою удачу и пообещала себе подарить Айгуль что-то очень полезное и ценное, когда получит первый гонорар. — Мне нужно мое черное платье.

ГЛАВА 19

РОМАН Кулешов

40 минут

Наша модель прошла во второй тур на конкурсе красоты плюс-сайз! 20 июня состоится дефиле в лофте «Delight». Всех желающих поддержать нашу замечательную музу и изменить свои представления о модных стандартов — приглашаем посетить это мероприятие. Вход бесплатный, регистрация — по ссылке.

— И что, ты теперь вообще разговаривать со мной не будешь? Бойкот, да? Лучшему другу? — за последние часы Вадик сменил все возможные стратегии: от извинений до нападок и упреков в том, что Роме девушки дороже крепкой мужской дружбы. Не срабатывало ничего, поэтому Куприянов, который в принципе упорством не отличался, начал заметно нервничать и дергаться.

Рома сидел, как китайский болванчик, раскачиваясь на стуле, таращился в одну руку и мял телефон, будто пытался превратить гаджет в смузи.

— Она сбрасывает, — пробормотал он. Глаза нехорошо поблескивали, и будь в студии психиатр, то непременно принял бы Рому за своего потенциального клиента.

— Ну сбрасывает и сбрасывает! Где ты видел, чтобы женщина обижалась меньше суток? — Вадик с видом знатока небрежно отмахнулся. — Подумаешь… Пусть подуется, остынет. Сейчас с ней все равно без толку говорить.

— А если не простит?

— Простит, куда она денется! Можно подумать, ты по ее паспорту ипотеку взял! — Вадик оживился, что Рома, наконец, вступил хоть в какую-то дискуссию, а потому на радостях плюхнулся в кресло на колесиках и подкатил к другу. — Слушай, формально ты ее даже не обманул. Что она там решила — это ее проблемы. И вообще: что это за новости? Гей, значит, ей нужен, а нормального мужика… — Вадик потряс кулаком, — выставила. Ну и зачем тебе истеричка?

— Истеричка?! — Рома вскочил и опасно навис над Вадиком. — Это все ты! «Давай скажем, что мы голубые, а то ее жених свадьбу не даст снимать!» «Давай разведем ее на фотосессию!» «Давай ее на конкурс…» Твою мать! Еще и проболтался!

— Да хорош, я ж извинился… — Вадик примирительно поднял руки.

— И что мне теперь с твоими извинениями делать? А? Засунь себе их знаешь, куда!..

— Кстати про засунь, — Вадик неожиданно улыбнулся и, откинувшись на спинку кресла, отъехал в сторону. — Угадай, за сколько у нас купили этот чемодан с хренами?

Рома прикрыл глаза, мысленно сосчитал до десяти, потом взглянул на Вадика и понял, что и до ста будет маловато.

— Ты издеваешься? — выдохнул Кулешов. — Ты хоть понимаешь, что это ее деньги?! Теперь мы ее еще и обокрали!

— Так, во-первых, она сама отказалась от этого добра. А во-вторых…

— Дай. Сюда, — Рома, с трудом сдерживая в себе Халка, протянул ладонь.

— Чего?.. — обиделся Вадик. — Для Юны это копейки, а нам…

— Сюда. Дай, — с нажимом повторил Рома, и Вадик, испустив скорбный вздох, полез в карман джинсов и с миной великомученика выложил стопку купюр.

— Нечестно, — буркнул он, провожая взглядом заработанные деньги. — Вот ни фига в тебе нет справедливости…

— У нее сейчас нет вообще ничего! Черт, ей даже трусы не разрешили из дома забрать!

— А ты что, проверял? — Вадик поиграл бровями и тут же ловко увернулся от затрещины. — Эй! Совсем охренел?!

— Значит так, — Рома убрал деньги в бумажник. — Я ей все верну. Только бы ответила на звонок…

— В чем проблема, кинь на карту! — Вадик от греха подальше отъехал в кресле еще на пару метров в сторону.