Юна ненавидела сельдерей, пожалуй, сильнее всего на свете. Но теперь, не успев даже прожевать первый отвратительный кусок, снова вгрызлась в мерзкий зеленый стебель. Никаким другим способом она себя заставить промолчать не могла.

— С удовольствием, — мурлыкнула мама. — Тем более, Юне все равно не стоит сейчас искушаться сладким. Да, родная?

— Может, тогда без меня? — с набитым ртом буркнула Юна: сельдерей ни в какую не желал глотаться.

— Не дуйся на пустом месте, — Елена Геннадьевна передала Игорю тост. — Ты можешь выбрать дизайн.

— Кстати, да, — Игорь сжал Юнино плечо. — У нее чудесный вкус! Буквально на той неделе согласовали проект с дизайнером насчет нашей новой квартиры… Супер, по-другому не скажешь! Настоящий семейный очаг!

— Ну вот, — тут же картинно обиделась мама. — А мне ничего не сказали…

— Мы договорились, что это будет сюрприз, — Игорь безжалостно откусил золотистый тост с джемом почти у Юны перед носом, отчего сельдерей стал еще сильнее походить на наказание.

— Ох, уж наша Юна со своими сюрпризами! — загадочно усмехнулся Лев Львович.

— В смысле? — оживился Игорь. — Это вы о чем?

Юна бросила на отца угрожающий взгляд, и папа тут же шутливо поднял руки вверх.

— Молчу-молчу!

— Слушайте, — Юна взяла стакан с водой и большим глотком запила здоровую диетическую пищу, как лекарство. — Чисто гипотетически… Ну, мне говорили, что сейчас большой запрос на моделей плюс-сайз… Новый тренд и все такое. И вроде как у меня все данные. И конкурс как раз проводят… Я подумала, может, мне фотку свою отправить?..

— Это кто тебе такое сказал? — тут же нахмурился Игорь.

— Ну… — Юна опустила взгляд, не зная, как выкрутиться, чтобы не спровоцировать новый скандал.

— Да это ж и так понятно! — мама всплеснула руками. — Эти фотографы, да? Я так и знала… Вот жулье!

— Почему сразу жулье?! — не сдержалась Юна.

— А ведь у меня были сомнения на их счет, — Игорь обреченно вздохнул и потер переносицу.

— Деточка, они же еще и не такое тебе скажут за твои деньги! — терпеливо объяснила мама. — Нельзя же быть такой наивной! Предлагали, небось, фотосессию…

— Н-нет… — полувопросительно отозвалась Юна, чувствуя, как от вранья горят щеки.

— Проходимцы! — Лев Львович хлопнул по столу. — Нашла там не пойми кого на помойке… У нас в Думе полно штатных фотографов. И из прессы тоже. Пруд пруди! Лови любого за шкирбот — и бери, к нам абы кого не пускают!

Еще чего! Думского корреспондента? Который только и снимает этих старых толстых… Не в обиду папе, конечно. Но чем Юна-то такое заслужила?! Или раз она слегка не в форме, то уже ставить крест и брать тех, у кого объектив настроен на талию от ста сантиметров и выше?!

— Пап, они хорошие ребята, и ничего такого не…

— Ю-на, — тоном, не терпящим возражений, перебила Елена Геннадьевна. — Все эти конкурсы — просто очередной способ нажиться на дурочках. Сама подумай: ну какая из тебя модель?

— Так плюс-сайз же…

— Нюшенька, ты у нас красавица, — Игорь нежно потрепал невесту по подбородку. — И мы все об этом знаем. Зачем тебе конкурсы? Кому ты что хочешь доказать? Я понимаю, у тебя бы не было образования, денег, перспектив… Но идти и торговать своим телом?! Глупость какая!

Юна стиснула зубы, глотая возражения так же мучительно, как минуту назад — сельдерей. Такими темпами она и правда скоро похудеет. Семейное окружение — лучший способ отбить аппетит напрочь. Как будто она не может просто поучаствовать! Сразу «торговля телом», «развод»… Им жалко, что ли?

— Не ведись, милая, — ласково произнес Игорь. — А если они будут настаивать, скажи, я сам с ними поговорю.

— Спасибо, не надо, — Юна промокнула рот салфеткой и встала из-за стола.

— Ты куда?! — спохватилась Елена Геннадьевна. — Даже ничего не съела!

Ага, как будто это можно назвать едой!

— Мне на консультацию надо, — попыталась улыбнуться Юна, хотя вышла странная гримаса. — Встретимся на дегустации, а потом к флористу…

— О, флорист! — мама чуть в ладоши не захлопала. — Как это здорово! А можно мне с вами? Я так хотела сине-голубую гамму. Гортензии, дельфиниумы…

— Конечно, Елена Геннадьевна! Мы будем только рады, — подобострастно закивал Игорь, и Юна поспешила уйти, пока не нагрубила кому-то из них.

Можно было сразу догадаться: она ничего не сможет решать даже на собственной свадьбе. Проиграла битву за платье матери — на всем остальном можно смело ставить крест. Не то чтобы Юна так уж сильно не любила голубой цвет, но почему именно мама? И вообще, пионы смотрелись бы куда лучше. Пышные, нежные, розовые… А, к черту. Для собственного психического здоровья проще согласиться. Дельфиниумы — так дельфиниумы. Но вот фотографов Юна трогать никому не позволит.