Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса
вернуться

Хармс Даниил Иванович
Шрифт:

16. Казачья смерть

Бежала лошадь очень быстроее хозяин турондулНо вот уже Елагин островим путь собой перегородил.Возница тут же запыхавшисьснял тулуп и лег в кровать,четыре ночи спал обнявшисьЕго хотели покарать.Но он вскочил недавно спящийнаскоро запер письменный ящики не терпя позора фальшичерез минуту ехал дальшеБежала лошадь очень быстроКазалось нет ее концаВдруг прозвучал пустынный выстрелпоймав телегу и бойца.Кто стреляет в эту пору?Спросил потусторонний стражседок и лошадь мчатся в прорубьих головы объяла дрожь,их туловища были с дыркой.Мечтал скакун. Хозяин фыркал,внемля блеянью овцыдержа телегу под уздцы.Он был уже немного скучный,так не ожидано умеревПред ним кафтан благополучныйлежал местами прогорев.Скакали день и ночь гусарыперекликались от тоски.Карета плавала. Рессорыломались поперек доски.Но вот седок ее убогийожил быстро как оленьперескочил на брег пологийА дальше прыгнуть было лень.О как < > [12] эта местностьподумал он смолчавК нему уже со всей окрестностинесли седеющих волчатПетроний встал под эти сосныЯ лих и нет пощады вам —звучал его привет не сносныйтелега ехала к дровам.В ту пору выстрелом не тронутвозница голову склонилПусть живут себе тритоныон небеса о том молил.Его лошадка и тележкаСтучала мимо дачных местА легкоперое колешковысказывало свой протест.Не езжал бы ты мужикв этот сумрачный огородвон колено твое дрожитТы сам дрожишь на оборотТы убит в четыре местаПод угрозой топораКличет на ветру невестаЕй тоже умерать пора.Она завертывается в полотнаи раз два три молчит как пень.Но тут вошел гусар болотныйи промолчал он был слепеньПотом вскочил на эту лошадьи уехал на бекрень.Ему вдогонку пуля вылаон скакал закрыв глазавсе завертелось и уплылокак муравей и стрекоза.Бежала лошадь очень быстрогусар качался на седле.Там в перемешку дождик прыскализбушка тухнула в селеих путь лежал немного кривоуж понедельник не ступил– мне мешает эта гриваказак нечайно говорил.Он был убит и уничтоженПотом в железный ящик вложени как-то утричком веснойбыл похоронен под соснойПрощай казак турецкий воинмы печалимся и воемнам эту смерть не пережитьТут под сосной казак лежит.ВСЁ19–20 октября 1926

12

Пропуск в источнике текста. – Сост.

17. «друг за другом шёл народ…»

друг за другом шёл народужимки тая в лице звериныеон шёл все прямо потом наоборотлетели поля необозримыетам где зелёный косогоррека поворачивала крутобыл народ как пуля скори невинен был как утроеще пройдя с полсотни вёрсткто то крикнул: «земля».кто то сразу вытянул перстно дальше итти было нельзя.уж над людьми колыхалась ночьпроплывало миллион годинуж не шагом они а в скочьторапилися как одини ещё прошло 20 летвсе умерли как по заказу<1 ст. нрзб.>им с двух сторон по глазу3 ноября <1926>

18. Ответ Н. З. и Е. В.

мы спешим на этот зовэти стоны этих совэ<т>их отроков послушныхв шлемах памятных и душныхне сменяем колпакаэтой осенью покана колпак остроконечныйсо звездою поперечнойс пятилучною звездойс верхоконною ездой.и два воина гляделиждите нас в конце неделичай лишь утренний сольютмы приедем под салют.Д. Х.15 ноября <1926>

19. Случай на железной дороге

как-то бабушка махнулаи сейчас же паровоздетям подал и сказалпейте кашу и сундук.утром дети шли назад.сели дети на забори сказали: воронойпоработый я не будумаша тоже не такаякак хотите может бытьмы залижем и писочекто что небо выразило.вылезайте на вогзалздраствуй здраствуй Грузиякак нам выйти из неёмимо этого большогоне забора. ах вы детивыростала палеандраи влетая на вагоныперемыла не тогочто налима с перепугуоградил семью воламивынул деньги из карманаденьги серые в лицеНу так вот. а дальше преливсё супа – сказала тетявсё чижи – ск<а>зал покойникдаже тело опустилосьи чирикало любезноно зато немного скучнои как будто бы назаддети слушали обеднюнадевая на плечо —мышка бегала в передникраздирая два плечаа грузинка на порогевсе твертила. – а грузинперегнувшись под гороюшарил пальцами в грязи.<1926>

20. Пророк с Аничкиного моста

Где скакуны поводья рвутсогнув хребты мостамипророк дерзает вниз ко рвусойти прохладными устами.О непокорный! что же тыглядишь на взмыленную воду?Теребит буря твой хохолпотом щеку облобызает.Тебя девический обманне веселит. Мечты бесскладнопридут порой. Веслом о берегстукнет всадник.Уж пуст – челнок.Уж тучен – гребень.И, тщетно требуя пойматьв реке сапог, рыдает мать.Ей девочка приносит завтракбутылку молока и сыр.А в сумке прятает на завтраего красивые усы.В трактире кончилась попойкаЗаря повисла над мостом.Фома ненужную копейкубросает в воду. Ночь прошла.И девочка снимает платье,кольцо и головной убор,свистит как я в четыре пальцаи прыгает через забор.Ищи! Никто тебе помехойне встанет на пути своем.Она ушла, а он уехали вновь вернулися вдвоем.Как загорели щеки их!Как взгляд послушный вдруг притих!За ними горница пуста.И растворились их уста:– Мы плыли ночью. Было тихо.Я пела песню, Милый греб.Но вдруг ныряет тигр плавучийпред нашей лодкой поперек.Я огляделась вкруг. Фонтанкапроснувшись знаменье творит.За полночь звякают стаканы.Мой брат стучится: отвори!Всю ночь катались волны мимо.Купался зверь. Пустела даль.бежали дети. А за наминесли корону и медаль.И вот, где кони рвут поводья,согнув хребты сбегают вниз,ноздрями красными поводяти бьют копытом седока, —мы голос ласковый слыхали.Земля вертелась в голос тот.И гром и буря утихалии платье сохло на ветруИ волчьим шагом оступаясьна мост восходит горд и лихпророк. А мы не плыли дальшена брег скакая женихом.ВСЁ1926 года

21. Скупость

Люди спятурлы-мурлынад людьмипарят орлы.Люди спяти ночь пустасторож ходит вкруг куста.Сторож онне то что ты,сон блудливыйкак мечты,сон ленивый как перелётруки длинные как переплёт.Друг за другом люди спятвсе укрылися до пят.Мы давно покоя рыщем.Дым стоит над их желищем.Голубь турмань вьёт гнездо,подъезжал к крыльцу ездок,пыхот слышался машин,дева падала в кувшин.Ноги падали в овраглеший бегал.людий враг.Ночь свистела —плыл орёл.Дочь мерцала —путник брёл.Люди спали —я не спал,деньги я пересыпал.Я счетал своё богатство.Это было святотатство.Я всю ночку сторожил!Я так деньгами дорожил.всё1926 года

22. Виктору Владимировичу Хлебникову

Ногу на ногу заложивВелимир сидит. Он жив.1926

1927

23. стих Петра-Яшкина-Коммуниста

Мы бежали как саженина последнее сраженьенаши пики притупилисьмы сидели у кострареки сохли под ногоюмы кричали: мы нагоним!плечи дурые высокиморда белая вострано дорога не платочеки винтовку не наточишьмы пускали наши взорывёрсты скорые считатьнебо падало завесойопускалося за лесомкамни прыгали в лопатумесяц солнцу не четасколько времяни не знаюмы гналися за возамитолько ноги подкосилисьвышла пена из устанаши очи опустелимох казался нам постельюно сказали мы нарочночтоб никто не отставална последнее сраженьемы бежали как саженикак сажени мы бежали!пропадай кому не жаль!ВСЁ<1926—нач. 1927>ЧинарьДаниил Иванович Хармс

24. «лошадка пряником бежит…»

лошадка пряником бежитно в лес дорога не лежитне повернуться ей как почкене разорвать коварной бочки<1926–1927>

25. «двух полководцев разговор…»

двух полководцев разговоркидался шаром изортащека вспухала от натугикогда другой произносилне будь кандашки полководцабыла-бы скверная играмы все бежали-б друг за дружкойзнамёна пряча под горушкойНо вдруг ответ звучал кругамирасправив пух усов, комротещё в плечах водил рукамиказалось он взбежит умрёти там с вершины голос падалего сверкала речь к ногамне будь кандашки полководцато пораженье было-б нами вмиг пошли неся винтовкисотни тысяч, пол горыдвести палок, белые головкипушки, ведьмы,острые тапоры.Да-с то было время битвыехал по полю казаки в седле его болталасьманька белая коза<1926–1927>