– Хорошо, хорошо, сейчас определимся, – в свою очередь заметил Иван, направляясь к указанной двери.

И уже через несколько минут было слышно, как Иван стучал молотком в придворных постройках, да изредка слышался монотонный визг ручной пилы.

Так начиналась жизнь Ивана, Устиньи и их мальца Яши на новом месте.

Вскоре, а точнее через месяц Устинья родила второго сынишку и назвали его Николаем. В дальнейшем Иван, как старший из мужского рода, взял на себя обязанности хозяина всего большого семейства, а Устинья исполняла обязанности семейного повара, приучая к этой науке своих старшеньких племян¬ниц. Лукерья Степановна руководила всем этим хозяйством как заправский шеф-повар. Хлеба на всю семью приходилось выпекать ежедневно не менее десятка калачей, для чего рано утром Устинья была уже на ногах. И как всегда и в любой деревне трудовая крестьянская деятельность не только взрослых, но и всех, кто хоть что-то умел делать, начиналась с первых петухов.

Так прошло несколько лет. За это время от матери с отцом пришла одна весточка, в которой они извещали, что определились на север Тюменской области, куда их доставили поначалу по реке Тобол, а далее по Иртышу и Оби недалеко от населенного пункта Салехард. Поплакав вместе с Лукерьей Степановной, прочитав это известие, Устинья с глубокой болью за сложившуюся судьбу родителей, да и свою собственную, вроде бы как-то успокоилась; но нередко по ночам просыпалась и подолгу не могла заснуть от предчувствия какой-то беды. А беда действительно пришла совсем неожиданно. Не выдержало от невыносимой обиды и тоски по любимой дочери сердце отца, и в свои пятьдесят лет ушел в мир иной. А следом через две недели после его смерти скончалась и мать, о чем написали земляки, такие же переселенцы, которым адрес Устиньи очевидно передала мать. В своем письме они сообщили, что детей (младших сестер и братьев Устиньи) растолкали по разным детским приютам, а куда конкретно – им неизвестно. И еще долго они не могли найти друг друга. И только к концу 50-х годов, когда Устинья уже потеряла всякую надежду найти затерявшихся сестер и братьев, пришли сообщения о местах их проживания. Очевидно, это стало возможным после смерти «отца народов» И.В. Сталина, когда этому вопросу придали значение. Киприян и Дмитрий отвоевали на войне и, хоть инвалидами, но все же живыми, вернулись с фронта. И у них у самих было уже по дюжине ребятишек.

Глава 3

Пролетарская стезя

Получив известие о смерти отца и матери, Устинья как-то сникла не только в своем физическом состоянии, но и в духовном тоже. Стала более молчаливой и набожной. Утром подолгу простаивала возле иконы, прося Бога о лучшей доле для детей (а их уже было к тому времени трое) и неизвестно где находящихся братьев и сестер. Иван её ни в чем не упрекал, но в то же время и сам стал задумываться о смене крестьянского труда, тем более, что семейство в доме увеличивалось, да и парни Степан и Антон довольно возмужали и могли взять на себя настоящую мужскую работу, которой обучил их Иван.

Во дворе под навесом стоял самодельный станок, предназначенный для заточки ножей. Это было простое, но очень умно придуманное еще старым дедом Дмитрием приспособление, предназначенное для заточки всех режущих и колющих, так необходимых в хозяйстве, предметов (хоть ножей, хоть топоров). Усаживаясь за станок, нужно было одной или двумя ногами, кто как приловчится, нажимать на педаль (совсем как у ножной швейной машинки) и раскрутить через ременный привод колесо, на валу которого крепилось точило. Иван, сначала научившись этому ремеслу сам, научил этому Степана и Антона. Многие жители деревни частенько просили их наточить ножи и топоры, в чём они никогда не отказывали. Научил Иван ребят ещё некоторым деревенским ремеслам, так необходимым, в крестьянском труде, а именно, отбивать косы в сенокосную пору и точить пилу, называемую у лесорубов «кормилицей» в период заготовки дров. Умели парни и распилить бревно на доски, и прострогать их, и соорудить хоть табуреты, хоть скамейку.

Поразмыслив сначала сам а, затем, уже обсудив этот вопрос с Устиньей и тёткой Лушей, Иван принял окончательное решение отправиться на шахтёрское поселение, тем более, что приезжали так называемые покупатели рабочей силы и агитировали крестьянских парней стать пролетариями по добыче угля, при этом обещали предоставить жилье в строящихся для шахтеров бараках.

На следующее утро Иван, прихватив небольшую котомку с харчем, отправился в шахтёрский город, который стал так называться в скором будущем. Расположился этот шахтёрский город в 15 верстах. Через три часа пути он был уже у первого терриконика, по которому к вершине горы ползла вагонетка с породой. Иван остановился и с любопытством наблюдал, как вагонетка доползла до вершины горы, остановилась и через мгновение опрокинулась набок. Из вагонетки с грохотом посыпалась порода, устремляясь по всей поверхности к низу. Подобное чудо Иван увидел впервые и удивленно, с каким-то внутренним удовлетворением от работы автоматики, улыбнулся и мотнул головой. «Вот это да! Без человека, и все сама делает», – мелькнуло в его мыслях. Подивившись на все увиденное, он смелым шагом направился к одноэтажному зданию, находящемуся недалеко от терриконика. «Очевидно, это и есть контора», – подумал он.

Войдя в здание, он увидел сидящего в коридоре пожилого мужчину, можно смело сказать – старичка и приветливо спросил:

– Скажите, пожалуйста, а где здесь на работу принимают?

– Откель будешь, молодой человек, приезжий. Аль как? – с любопытством, вопросом на вопрос ответил старичок.

– Да из местных я, из ближайшей деревни, – молвил в ответ Иван и также вопросительно уставился на вахтера.

– Тогда прямо по коридору, последняя дверь справа, отдел кадров располагается там.

– Спасибо, – сказал Иван, направляясь в указанном направлении.

Подойдя к двери, он робко постучал и, услышав басовитый голос: «Войдите», – открыл дверь и также робко произнёс: «Разрешите?»

– Проходите, слушаю вас, – продолжил всё тот же голос.

– Хотел бы поработать на вашей шахте, – уже более твёрдым и уверенным голосом произнёс Иван.

– Это хорошо, – оглядев тридцатилетнего парня с ног до головы, сказал начальник отдела кадров, а это был действительно, он.

– И что мы умеем делать? И чем занимались до этого времени? – спросил Иван Кузьмич, – так звали начальника отдела кадров. – И коротко назовитесь: кто вы, откуда, семейное положение.

Иван, представившись, рассказал, откуда он, состав семьи и чем занимался до этого дня.

– Значит, тёзка, – заметил кадровик. – Это уже хорошо – на Иванах вся Земля держится, – с гордостью подчеркнул он. – Что профессии шахтёрской не имеешь – это не беда, при желании освоишь простую, но трудную в физическом смысле этого слова, – продолжил Иван Кузьмич.

– Постараюсь оправдать Ваше доверие, – с едва скрываемой радостью ответил Иван.

– Ну, вот и ладненько, а сейчас посмотрим, что у нас есть для тебя, – перейдя на «ты», сказал кадровик.