— А можно с вами сфотографироваться?

Зверь, долго не думая, поднимается с места, улыбаясь так, словно только что выиграл в лотерею целое состояние.

— Конечно. Только если с нами на фото будет моя невеста. Иди сюда, милая.

Милая… У милой лицо перекосило.

— Конечно, Пусечка. — решаю подыграть.

— Поздравляю! Я буду за вас болеть. У нас заведение все этапы боёв без правил транслирует. Почти в спорт-бар превращается. Даже ставки делаем. — я причин для гордости, звучащей в его голосе, не видела. — А если мы вас с бабушкой сфотографируем и на стену повесим? Правда, у нас и стены такой нет. К нам медийные личности не заглядывают.

— Ты будешь фотографировать? — грубо перебиваю я рассуждения юноши.

Поднявшись, я встала рядом с парнем, держащим в руках смартфон, и нетерпеливо постучала пяткой по фигурной тротуарной плитке.

— А вы так и будете стоять? — задал глупый вопрос официант, глядя на экран телефона.

— Иди ко мне, Писечка. — весело отзывается Зверь, рывком заключая меня в объятия.

Официант немного приседает, чтобы уместить нас в ракурсе и непрерывно щёлкает боковыми клавишами, делая множество снимков.

— Выберу потом лучшее. — счастливо выдыхает он.

Я стою, смотрю на Зверева взглядом серийного маньяка, и чувствую, как его руки нагло лезут к моей заднице. Не понимаю, почему я молчу?

— Спасибо огромное. А теперь за столом? — выпрямившись, парень улыбается, оглядываясь на наш столик. — Ой…

Вот тебе и ой… Морда умяла две тарелки непонятно чего, и теперь довольно облизывалась. Ещё два блюда, стоящие ближе к стороне Зверева, она почему-то не тронула. Или, может, просто не успела.

— Ну бабуль… Ну… Нам повторить. — весело комментирует Зверь, похлопав парня по спине.

Рома недовольно принюхивается к содержимому тарелок на столе, бросая на меня осуждающие взгляды. Я отвечаю уничтожающим:

— Писечка?!

— Лялька же не понравилась. — равнодушно отзывается он. — Должен же я тебя как-то называть.

— Как на счёт, Лиля? М?

— Скучно и неинтересно. — мужчина разводит руками, резко меняя тему:- Здесь вообще что-то пахнет?!

Я вздрогнула от резкого тона. Нахмурилась и заинтересованно подалась вперёд:

— Ты совсем не чувствуешь запах?

— Благодаря тебе!

— Не, я здесь ни при чём. Будь ты любезнее и менее страшен, я бы и не подумала пускать в ход газовый баллончик. — развожу руками, подвигая в свою сторону тарелку с жареными рёбрышками и красным соусом. — Запах, кстати, умопомрачительный. — улыбаюсь, не скрывая ехидства.

— Весело тебе, да? — щурится он.

— А что? Грустно должно быть? Мы же были в медицинском центре. Настоящем. Почему ты не обратился за помощью? Знаешь, сколько у меня таких баллончиков по сумкам и ящикам валяется? Папа снабжал и подкладывал их мне всюду. Как видишь, не зря!

— Конечно, не зря, Писечка! — неожиданно он кивает. — Непонятно только зачем это ему было нужно. Баллончик-то непростой. И восстанавливаться мне ещё очень и очень долго, что не может не нервировать. Откуда Конон вообще мог знать, что ты станешь иной, или с тобой захотят пообщаться иные? Ты же чувствуешь запах, а я нет. Да и Эйн говорит, что многие составляющие не удаётся отделить от общего состава. У генерала было… пусть будет оружие против оборотней. Интересно, для чего же оно ему потребовалось, если он водил тесную дружбу с моим отцом и не выступал против нас, а?

— У тебя жар? Ты бредишь. Я половины не поняла. — вгрызаюсь в жареное мясо и интенсивно жую. — Ешь лучше. И не называй меня Писечкой. Никогда!

— Хорошо, Лялька. Уговорила.

Мы ели в тишине. Удивительно, но абсолютно всё мне пришлось по вкусу. Возможно, раньше я бы возмутилась или не стала, к примеру, есть стейк средней прожарки, то сейчас, я пробовала абсолютно всё. И всё мне нравилось и елось с удовольствием. Преимущественно мясо. Ни салатов, ни десерта, ничего. Изобилие мясных блюд и нарезок.

Морда тоже не голодала. Мы оба подкидывали ей в тарелку то одно, то другое, что тут же скрывалось в пасти.

Взглянув на часы, Рома окунает пальцы в рукомойницу с долькой лимона, стоящей на столе, и вытирает руки салфеткой, следуя моему примеру.

Кажется, я переела. Навалилась такая лень, что идти куда-нибудь совершенно не хотелось.

— Почему официант говорил о боях? — я решаю завязать разговор, раз уж меня не спешат куда-то уводить в очередной раз. — Ты же ушёл из бокса.