— Что ты вообще можешь знать о любви? — шёпотом спрашивает она. — Возможно, у них просто не было выбора… Ты не можешь знать наверняка, как оно всё было. Даже я жила с ними двадцать лет и не знала ничего, как выяснилось, о своём отце.

— Лиля, ты тупая? Выбор есть всегда. Мои родители меня бросили. Они знали, что я буду другим. Тогда уже были случаи врождённых пороков у новорождённых. Меня никто не спешил домой забирать. Меня в роддоме и оставили. Так что, выбор есть всегда. Твои родители поступили так, только по одной причине — они любили тебя. Не засирай свою головку подобными мыслями.

— А потом забрали? — едва я замолчал, как она выпалила следующий вопрос.

— Что забрали?

— Ну, тебя. Потом одумались и забрали?

— Нет. Лиля и Леонид меня усыновили, когда мне было три года. Я узнал об этом только после смерти мамы. Я повзрослел. Обзавёлся внутренним зверем. Один ген животного вытеснил другие, я стал иным. Впрочем, я всегда себя им ощущал, потому что с ними жил и рос. Потому что меня любили. — запинаюсь, громко чихнув:- Слушай, иди уже помойся, я тебя прошу. Это какой-то ядрёный запах. Кошка и медведь, оказывается, ужасное сочетание. Пойдём.

Протягиваю ей руку, помогая встать. Веду в гостевую, стараясь не делать глубоких вдохов. Запах на самом деле ужасный. Идём молча. Хорошо, что здесь недалеко, иначе, я бы точно не выдержал и ретировался как можно дальше.

— Располагайся, мойся, обустраивайся. — отрапортовал я, щёлкнув выключателем. — Дверь не закрывай. Я схожу проверить пантеру и, если что, оставлю входные тоже открытыми. Про одежду помню. Спокойной ночи.

Ухожу как можно скорее. У меня действительно оказалось ещё много дел, которые стоило бы завершить до утра. Да и с мамой нужно поговорить. Что это за заявки такие?

Пантеры в машине не было. Ветер донёс её запах за многие километры от дома. Девочка ушла на ночную охоту. С одной стороны, конечно, молодец. А с другой… Если войдёт в азарт, вернётся по уши грязная и в кровищи. Ни маме, ни Ляльке такие зрелища не нужны.

Решаю ждать её возвращения.

Тихая вибрация телефона удивила. Не припомню, чтобы кто-то в последние годы названивал мне по ночам.

— Слушаю. — приняв вызов с неизвестного номера, произнёс я.

— Доброй ночи, Роман. Говорят, вы меня ищите. Это Звягинцев вас беспокоит. — скрипучим голосом, раздаётся из динамика. — Как насчёт личной встречи с вами и вашей невестой? Готов выделить вам час завтра в вечернее время.

— Диктуйте адрес. — холодно отвечаю я, решив не вдаваться в подробности.

— Мой помощник с вами свяжется завтра в первой половине дня и вы согласуете место встречи. Доброй ночи.

Ай да Конова, ай да молодец. Всё-таки не прогадал, сделав ставку на её фамилию. Зашевелилось шакальё…

После того, что я услышала вчера, что-то изменилось между мной и Зверем.

Днём он ввалился в маленькую уютную комнатку, где вчера меня оставил ночью, разбудил, бесцеремонным и наигранным кашлем. И всё ради чего? Чтобы продемонстрировать тёплый спортивный костюм серого цвета на себе, довольно улыбаясь.

— Нравится? — он поворачивается спиной под мой сонный взгляд, чтобы показать абстракцию какого-то зверя на спине. — У тебя такой же. Так что быстро в душ и одеваться!

— Можно не надо? — хриплым со сна голосом спрашиваю я, натянув одеяло на нос. Тяжёлое одеяло. Кошу прищуренный глаз в изножье кровати, шевелю пальчиками на ножках, легонько толкая развалившуюся поперёк пантеру. — Морда, будь человеком, дай хоть ты поспать.

— Вставай, Лялька! Мы идём по магазинам.

Я его оптимизм не разделяла. Какие могут быть магазины, когда я хочу спать? У меня еле-еле глаза открылись. Словно песком посыпали.

— Зачем? — бормочу, свернувшись калачиком.

— За всем. Вечером у нас очень важный ужин. Ты должна блистать. — легонько потянув одеяло на себя, шепчет Зверь. — Вставай…

— Кому должна, я всем прощаю! — крепче перехватив одеяло, буркнула я. Как представлю, что придётся контактировать с его мамой, сразу сил прибавляется. — Не отдам! — держу одеяло мёртвой хваткой, недовольно морщась. — Сам иди! Маму возьми с собой, если что! Так же тебе привычнее, да?

— Лялька, подъём! Мама занята. Она занимается подготовкой к свадьбе. Мы едем вдвоём, и точка. — высказавшись, Рома всё-таки отпускает одеяло и вздыхает. — Ну слушай, значит, поступим так, я иду готовить кофе и завтрак. Сажусь есть! Если к этому времени ты не присоединишься ко мне, я спокойно поем и заберу тебя так, как есть. Спящую и…голенькую.

Чтоб тебя черти драли, Зверь!

— Я хочу домой. Я не хочу по магазинам. Не хочу завтрак и какой-то ужин. Я хочу закончить с этой комедией. Не помнишь, о чём мы вчера говорили?

Он всё-таки добился своего. Сон сняло как рукой, а вот желание ему треснуть — нет.

— Да брось! У нас скоро свадьба. Волноваться перед бракосочетанием нормально.

Смешно ему! Ржёт. Надо мной ведь ржёт, скотина такая.

— Я не шучу. Мне надоело, Зверь! — повышаю голос, приподнявшись на локтях. — Мало того что это опасно, так ещё и ты… Бесишь!